– Невинна? Значит, ты невинна как мадонна?
– Ну, вы же сами хотели этого. А потому, довольно. Я выхожу замуж, и на этом точка.
Она развернулась и пошла ровной и прямой походкой к выходу.
– Мила, постой!
– Что еще?
– Кто он?
– Зачем вам это? Он тот, кто сделает меня женщиной и даст мне свою фамилию. У нас с ним будет много детей, – и она снова зло рассмеялась.
– Остановись, я никуда тебя не отпущу. Ты – моя. Ты была со мной, и я ласкал тебя.
– Не будьте смешны, граф. Я непорочна. И это вам подтвердит любая повитуха или любой эскулап. Прощайте!
– Ах, так! Тогда я воспользуюсь своим законным правом!
– Каким? У вас нет этого права.
– Правом твоего любовника. Первого и надеюсь, единственного. Правом твоего повелителя.
Он резво опередил ее возле самого выхода. Дрожащие пальцы сделали несколько оборотов ключом.
– Что вы делаете? Это глупо! – она начала смеяться. – Вы хотите, чтобы я закричала и разбудила всю прислугу и вашу жену?
И только тут Краевский заметил, что за окном царила летняя ночь, а хозяйка небосвода, круглая луна, освещала своим таинственным светом всю комнату так, словно это был летний день.
– Кричите столько, сколько вам будет угодно. Теперь-то мадемуазель, мне нечего терять и вам не будет пощады.
Довольно ловко он схватил ее за руку, но она выскользнула из его ладони. Тогда он не мешкая, поднял Людочку на руки. Она выгнулась, но он был сильнее. В нем проснулась какая-то неведомая, почти мистическая сила. Несколько минут прошли в легкой борьбе. Ее кружевная шляпка была сброшена на пол. Он выдернул несколько шпилек у нее на затылке, и длинные русые пряди разметались по подушке. Она закрутила головой и стала бить его по спине. Двумя руками он сжал ее маленькое лицо и впился в губы страстным поцелуем. Он целовал ее долго, то нежно лаская, то чуть покусывая губы. Он издала страстный стон и вся обмякла под ним. Он не стал снимать платье. Сильные руки задрали белоснежный подол, потом добрались до тонкого батиста панталон. Пальцы рванули нежную ткань. Сквозь клочья изодранного белья показалась матовая кожа бедер, круглого живота и темный мысок волос.
– Мы давно с тобой не были в салоне у Колетт. И евнух Хатидже давно не водил своей острой бритвой по твоему нежному лобку. Но сейчас мне это не помешает. Я войду в тебя и без этих изысков и лишних конвенансов[52], – раздался треск – он сорвал остатки ажурного белья.
Ловкие пальцы нырнули в горячее лоно девушки.
– А ты, оказывается, лгунья. Говоришь, что надо расстаться, а сама течешь…Ты течешь даже без моих ласк…
