— Ты не понимаешь, — возражала ей Женька, восторженно блестя небесно-голубыми глазами. — Это же стиль гранж. Рваные джинсы, фенечки, футболка на несколько размеров больше. Естественность, свобода и раскованность.
— А такое ощущение, что он надел с утра то, что первое из шифоньера упало. Дедушкины трусы — сойдёт! Полинявшая футболка — зашибись!
В-общем, вот так они и познакомились. Женька и Захар. И вот чем это закончилось.
Таня достала из машины пакеты с продуктами.
— Привет! — крикнула она подруге, бочком протискиваясь с ними в калитку и прихрамывая.
Женька сидела на скамейке, подставив лицо яркому солнцу и прикрыв глаза.
— Рано ты сегодня, — она не двинулась с места.
— Дело у меня ещё, — поставила Таня рядом с ней пакеты. — Ты как, Снегурочка моя?
— Как обычно, — она открыла сначала один, потом другой небесно-голубой глаз и Таня в который раз поразилась какая она красивая. Хрупкая блондинка с тонкими чертами лица, длинной шеей, осиной талией. В-общем, всё при ней. Только отмороженная и заплаканная.
— Привет, Муська, — наклонилась Таня к поднявшейся с тёплых досок кошке и почесала за ухом эту наглую серую морду.
— А у тебя? — неровный Женькин голос настораживал. Того и гляди снова разрыдается.
— Как обычно, — села рядом с ней Таня. И как не подмывало её рассказать про Влада, решила пока повременить.
— Как обычно, это радует, — грустно улыбнулась подруга.
— Жень, может хватит уже? — посмотрела Таня строго. — Ну, сколько можно? Да, дерьмо в жизни случается. Но ты выжила, так может пора жить дальше? Я знаю, каково это. И понимаю, что страшно…
— Страшно? — перебила её девушка срывающимся голосом. — Нет. Страшно, это когда трахают тебя во всех позах, а потом твои снимки в сети. Страшно, когда голую на центральную площадь привозят и видео снимают. Когда держат под водой в бассейне и ждут, что ты начнёшь задыхаться, страшно. Когда к кровати привязывают и бьют тоже страшно. А ещё больно. Очень больно. Но бежать некуда. И помочь некому. И винить тоже некого.
— Вот и не вини. Плюнь, разотри и забудь.
— Забыть? Это можно забыть? — и слёзы всё же потекли из её глаз.
— Ну уж точно сидеть и расковыривать эту болячку не стоит. Пусть заживает. Пошли, — Таня потянула один из пакетов в дом и чуть не упала, споткнувшись о кошку больной ногой. — Муська, блин!
— Что у тебя с ногой? — пошла следом за ней Женька, вздыхая. — Бандитская пуля?
— Хуже. Старая боевая рана, — Таня поставила свою ношу на табурет.
