Над дверью висела большая деревянная вывеска, потемневшая от дождя и времени, на которой чудными буквами было начертано название: «Лавка сокровищ».
Название показалось Полине немного пафосным, но все же этот магазин что-то напомнил ей, какое-то старое место из сказок, поэтому она больше не медлила, когда открывала дверь. Она вошла внутрь с прозвонившим вглубь помещения колокольчиком.
Ее глазам открылась большая прихожая, освещаемая светом двух вкрученных в стену светильников в форме фонарей. Слева у стены стояла массивная подставка под зонтики, справа располагалось большое, в полный рост зеркало, испугавшее Полину, увидевшую в нем свое отражение.
Прихожую от остального магазина отделяла плотная штора, которая сейчас была приоткрыта и позволяла увидеть часть комнаты, а заодно и вызывала желание зайти внутрь. Полина, помедлив, шагнула за эту штору и оказалась в теплом зале, в котором, казалось, не хватало только камина — так он был похож на библиотеку старого замка. Стены слева и справа занимали книжные стеллажи. Корешки книг казались старыми, редкими и донельзя притягательными — они так и манили Полину подойти поближе и прикоснуться к ним, ощутить живую шершавость страниц. Помимо книг в этом месте было на что посмотреть. Картины и наброски — на стенах, в углах — массивные кувшины с перекрученными ручками и росписью по горловине, а также массивные сундуки с тяжелыми неподъемными крышками и висячими замками, не оставляющие сомнения в их древности. Все, абсолютно все в этой комнате принадлежало разным эпохам, отнюдь не современным; охватывая разные периоды, страны и традиции, эти вещи непонятным сочетались друг с другом. Изящные кресла, в которых наверняка можно было провалиться, резные, ручной работы ширмы, одна софа, трюмо с зеркалом, у дальней стены, ближе к кассе, стойка со старинными открытками. У окна самый большой стол — на нем посуда, один самовар, фарфоровый сервиз тонкой работы, а еще — сердце Полины вдруг бешено забилось — шкатулки. Маленькие и большие, из самых разных материалов, с секретами и без, музыкальные и обычные. Она шагнула ближе, чтобы рассмотреть, и тут позади нее раздался хрипловатый теплый голос:
- Добрый вечер, барышня.
Полина резко дернулась, едва не свалив стоявший на столике патефон, и обернулась. У самого окна с задернутыми шторами стоял сухонький старичок неопределенного на вид возраста. Сгорбленный, седой, с белой дедморозовской бородой, правда, не такой длинной, как у волшебника. Из-под кустистых бровей выглядывали добрые внимательные глаза. Встретившись со взглядом этих глаз, Полина поняла, что ее тоже тщательно изучают, и на мгновение смутилась. Но тут же выпрямилась, откуда-то сразу понимая, что гостей у старичка обычно не очень много, и каждый новый человек не может не вызвать любопытства.
