. Смерть воспринималась как персонифицированное существо, как демоническая сила, порабощающая человека. Ср. Евр 2.14-15: «А поскольку эти дети одной плоти и крови, то и Он, подобно им, стал сопричастен человеческой плоти и крови, чтобы Своей смертью лишить силы того, у кого есть власть причинить смерть, то есть дьявола, и освободить их, потому что из страха смерти они всю жизнь были в рабстве».
Для апостола Павла также самым главным в смерти Иисуса было ее искупительное значение. Ведь в еврейской традиции всякое страдание имело искупительный характер, потому что искупало грехи умершего, а мученическая смерть невинного праведника искупала даже грехи других людей, она была заместительной смертью. Так как Иисус воспринимался апостолом Павлом как персонификация всего Израиля Божьего, то Его смерть носила всеобщий искупительный характер. Вот почему она отличается от смерти других праведников. «Того, кто не знал греха, Бог ради нас сделал грехом, чтобы сделать нас, в единении с Христом, Божественной праведностью» (2 Кор 5.21).
Смерть на кресте – не обычная смерть, которая ждет каждого человека, но самая страшная и позорная казнь. Само слово «крест» вызывало содрогание ужаса даже у тех, кто не мог быть ей подвергнут. Вот что, например, говорит римский оратор Цицерон: «Пусть само название креста будет удалено не только от тела римского гражданина, но даже из его мыслей, его глаз, его ушей». Казнь была заимствована римлянами у Карфагена, но ее нельзя было применять к римским гражданам, а только к рабам и мятежникам. В глазах евреев повешение на кресте, а распятие есть форма повешения, означало, что повешенный был проклят Богом. Именно так толковались слова Втор 21.22-23; см. также Гал 3.13. Иисус принял не только смерть, но подвергся высшей степени унижения, будучи распят на кресте, потому что, по мнению Его соотечественников, был оставлен Богом. Так как слова «смерть на кресте» нарушают ритм стиха, те комментаторы, по мнению которых апостол использовал уже существовавший текст, утверждают, что он сам их добавил. Но слова о кресте неимоверно усиливают текст, так что нарушение ритма, возможно, было сознательным, потому что указывало на высшую степень смирения и унижения Иисуса.
«И вот уничиживший Себя, смиривший Себя “даже до смерти, и смерти крестной”, воплотившийся Сын Божий, ставший во всем подобным человеку, совершил подвиг послушания, тем самым искупив грех первозданного человека»
