Низенькая дверь скрипнула, и в кухню вошла вся мокрая Сальми Уйт. Она сказала:
— К вам не забегала наша телка? Вот уже целый час ищу и нигде не могу найти.
— Нет... не забегала... — сказал Пиетри.
— Прямо беда! — сказала Сальми. — Не знаю, где и искать. Я вся замерзла и промокла.
Она подошла к печурке и выставила перед огнем толстые босые ноги.
— Ноги озябли, — сказала она и улыбнулась ему, придерживая руками юбку на уровне колен.
Большой котел клокотал, и Пиетри молча тыкал в него палкой, искоса поглядывая на ее босые ноги, розовые от огня.
Сальми было двадцать пять лет, а ему двадцать два года. Она, присев на корточки и поправляя огонь, спросила:
— Ты скоро женишься, Пиетри?
Он растерянно заморгал белыми ресницами и, заикаясь, ответил:
— Кто? Я? А-а... а какая же... а кто же за меня пойдет?
— Ну вот еще: «кто пойдет», — передразнила она. — Какую выберешь, та и пойдет.
Он опять растерянно улыбнулся и, не зная, что ответить, только ожесточеннее ткнул палкой в кипящее варево.
Ей было двадцать пять, а ему двадцать два года.
Она была здоровая, рослая девка с пышными грудями, над которыми едва сходилась кофточка.
А он был невысокий, кряжистый и крепкий, как тот чугунный котел, в котором он варил ужин для свиньи.
Она помолчала немного. Потом сказала:
— Прибавь дров, а то огонь совсем погаснет.
Он прибавил дров и при этом нечаянно толкнул одно из ее оголенных колен. А может быть, и колено толкнуло его. Это трудно было бы решить. Но Сальми ойкнула и, потерев ушибленное колено, сказала:
— Фу ты, чорт, как ты толкаешься! — и ударила его ладонью по спине.
Он, растерянно улыбаясь, схватил ее за голую ногу. И рука и нога были горячи от близости огня.
Ей было двадцать пять лет. Ей давно было пора выйти замуж, но она как-то не успела выйти замуж, она очень много работала, и ей некогда было выйти замуж. А самый близкий сосед был маленький крикливый Ойнас.
От прикосновения горячей руки она задрожала слегка и, смеясь, потянула Пиетри за лохматые белые волосы.
Ему было двадцать два года. Он никогда не думал о том, чтобы жениться. Да и кто пойдет за него? А самым близким соседом был молчаливый старый Уйт.
Пиетри еще растеряннее улыбнулся и схватил ее за вторую горячую, толстую ногу. И вышло так, что он повалил ее (а может быть, и сама она упала) на пустые картофельные мешки.
Картофель с капустой клокотали, бурлили и пенились в большом котле, прилипая друг к другу.
Когда Сальми Уйт уходила, она сказала, что на днях перенесет свою кровать в маленький амбарчик у сада и будет спать там все лето; там не жарко...
