- Все бойцы советуют...
Клава тихонько погладила руку Маши.
- А хочешь знать, от чего действительно бывает легче? - доверительно прошептала она. - От мести!..
- Это правильно, - согласилась Маша.
Голикова прижала ее к себе.
- Переживания какие! - сказала она почти обрадованно.
- Уйди, Клавка! Уйди, прошу тебя, - проговорила Маша негромко, тоненьким голоском, но с такой силой, что Голикова испугалась.
- Что? Что? - спросила она, отстранившись.
- Ничего... Уходи! - повторила Маша; ее глаза полуприкрылись, легкая тень ресниц дрожала на щеках.
- Да что с тобой? - прошептала Голикова. Маша, не отвечая, опустила голову.
- Ох, прости меня! - слабо крикнула Клава, ощутив вдруг на лице слезы сочувственного восторга.
Добрые круглые глаза ее часто мигали. Она поспешно отступала к выходу, чувствуя, наконец, запоздалое удовлетворение.
Дверь стукнула, затворившись за Голиковой, и Маша взглянула на Горбунова. Веки его были разомкнуты и серые блестящие глаза устремлены вверх. Маша быстро встала на колени и замерла в ожидании.
Горбунов пристально рассматривал темный, затененный потолок, такой высокий, что вначале он показался ему облачным вечерним небом. Старший лейтенант не догадывался еще, где он находится, однако не испытывал особенного любопытства. Он чуть повернул голову, и в поле его зрения появилась стена, такая же темноватая, пустынная, как в тюрьме. Горбунов опустил глаза еще ниже и увидел девушку, которую сейчас же узнал. Не удивившись, словно все это происходило с ним во сне, он остановил на Маше вопрошающий взгляд.
- Проснулись!.. - сказала она задрожавшим голосом.
"Я проснулся... - подумал Горбунов. - Разве я уже проснулся?" - И он без интереса подождал, что последует дальше.
- Я... - выговорил он и умолк, шевеля запекшимися губами. - Я ранен? спросил он, так как еще не знал этого точно. Его неприятно поразил собственный голос: тихий, с хрипотцой.
- Не сильно, - сказала девушка.
Горбунову показалось вдруг, что в комнате не хватает воздуха; скуластое лицо его стало испуганным.
- Маша? - спросил он.
- Я и есть, - запнувшись, ответила девушка.
Она машинально потянулась к косынке, чтобы поправить ее, но, поймав себя на этом желании, поспешно опустила руки.
- Как? - прошептал Горбунов и задвигал локтями, стараясь приподняться.
- Лежите, лежите, - сказала Маша.
- Как же? Как? - спрашивал старший лейтенант.
Он был очень слаб и поэтому не мог совладать со своим волнением. Жестковатый рот его кривился.
