Алиса рывком отвела голову в сторону, обозначая сопротивление, но не могла аргументировать своё недовольство.
— Они покушаются не только на меня, — слабо, но со злостью сказала она, — На мою семью.
— Алиса, помоги мне сработать чисто. Так, чтобы нас не преследовало народное недовольство. Мы не вырезаем мирных жителей!
— «Мирных», любимый! — она блеснула глазами вопреки наркотику, который не давал ей владеть собой, — Ты видел Уолтера?
— Ты слышала меня, Квин. — рыкнул он, и воздух вокруг словно резонировал стальным звоном.
Алиса округлила глаза, не понимая спит она или бредит:
— Почему… ты так меня назвал?
Он сменил гнев на милость и коротко поцеловал Алису в губы:
— Не знаю… случайно. Эй, Лис. — он зашептал ей на ухо, — Только позови и я приду. Слышишь? — короткий поцелуй в губы отразил всё беспокойство и нежность, что испытывал Блэквелл. Бросать жену в этом месте не хотелось до ломоты в костях, но таков был план, — Я буду ждать.
Он тихо исчез, а она даже не поняла в какой момент. Снова падая в забытьё, она лишь почувствовала, что в амбар пришли люди. Шершавая ладонь поправляла её оковы, а мужской голос возмущался:
— Ничего не понимаю! Следы откуда? Чужие!
Та же ладонь коснулась живота Алисы и неприятно провела по нему.
— Смотри что здесь, — сказала обладательница шершавой ладони. Алиса приоткрыла глаза и увидела, как отвратительной наружности грязная женщина запускает свой палец в рот и улыбается, — Сперма! На ней сперма!
Алису бы передёрнуло, будь мимика под контролем, но наркотик брал своё.
— Ну надо же! — рассмеялся мужчина, — И кто ж её оприходовал? Ох и ушлые у тебя сыновья, Марепа! — он криво улыбнулся женщине, а Алиса для себя подметила общую черту, помимо капюшонов — у всех здесь присутствующих были жуткие зубы. Те из зубов, что не прогнили, оказались либо жёлтыми, либо железными протезами.
— Молодцы ублюдки! Трахнуть Герцогиню — кто этим может похвастаться? — женщина явно ликовала и в добавок пошлёпывала Алису по пятой точке.
Алиса едва сдерживала гнев, прикидываясь безвольной, что вполне претендовало на правду, но только частично.
Тем временем сыновья Марепы подверглись восхищению своих единомышленников за свой «подвиг» в изнасиловании Алисы Блэквелл, и все они казались обезображенными самодовольством, однако кто этим «героем» на самом деле стал — не ясно, ведь до этого надругаться над Герцогиней пытались все, кому не лень, но даже подойти к ней не всегда удавалось.
