Кроме переписки с Россией и с Ильичем, на мне лежала обязанность получения паспортов. Это тоже было не простое дело. Но в этом очень помогал нам двоюродный брат М. И. Калинина — старший дворник Конон Савченко, живший недалеко от меня. Он был на хорошем счету у полиции. Все старшие дворники, как и швейцары, состояли на службе у полиции и, следовательно, за ними не следили. И когда случалось что-нибудь экстренное, например, нет у меня явки, нет возможности спрятать на ночь приезжего, я спокойно шла к Конону, и он в дворницкой прятал приезжего.
Когда кто-нибудь из жильцов дома умирал в больнице, на обязанности старшего дворника лежало получить обратно его паспорт. Все паспорта покойников, которые приходились на Конона и его ближайших друзей — старших дворников, он давал нам. Это были так называемые «железные паспорта»: если бы поступил запрос по месту выдачи, выдан ли паспорт на имя такого-то, то ответ был бы утвердительный. Значит, человек может спокойно жить по этому паспорту. Когда Конон ходил в больницу получать паспорта покойников, некоторые соседние дворники просили его: «У меня такой-то помер, возьми его паспорт». А он, когда возвращался, говорил: «Знаешь, твоего паспорта нет, потеряли его». А сам, конечно, сохранял его для партии.
Кроме всего этого, нужно было еще иметь деньги для работы, а денег-то у нас и не было. Каким же образом мы их доставали? Во-первых, студенты нам очень помогали. Официально они устраивали концерты для неимущих студентов. Но как из этих сумм получить деньги? Нужно ведь отчитаться по количеству проданных билетов. Тут нам помогали рабочие типографий. Они печатали билеты в двойном количестве. Мы отчитывались в меньшем количестве проданных билетов, а остальные оставляли себе. Кроме того, устраивался буфет и продавали не только чай, но также коньяк и водку, что было запрещено. Водку и коньяк наливали в чайники: под видом кипятка — водку, а под видом чая — коньяк.
Другой доход был от устройства лекций в частных квартирах. Такие лекции часто устраивались у нас на квартире. Мои родные охотно содействовали их устройству. Из большой комнаты — зала выносилась вся мебель, ставили стулья в ряды, и приглашались гости. Текст приглашения: «Поликсена Степановна и Дмитрий Васильевич Стасовы просят Вас пожаловать в такой-то день и такой-то час на чашку чая». Приглашение оплачивалось. Обыкновенно тот, кому поручалось раздать их, получал деньги; но можно было уплатить деньги и придя на лекцию. Для этого в передней ставился поднос. Кто-нибудь должен был дежурить в передней и, если бы пришла полиция, немедленно прятать деньги в карман. Я помню одну лекцию Туган-Барановского на нашей квартире. Как раз на эту лекцию нагрянула полиция с черного и парадного ходов, задержала всех и переписала. В числе посетителей у нас была тогда и графиня Панина, родственница князя Вяземского, начальника удельного ведомства. Тот поднял бучу. «Как! Мою двоюродную сестру — графиню Панину смели переписать…» И вот Вяземский напустился на Клейгельса (петербургского градоначальника)
