и когда отец Дмитрий просыпается, спрашивает у Петра он тревожно, пока тот завтрак священнику подаёт: не являлся ли сегодня сюда Брут, и не приставал ли к Марфе снова, с тревогой в голосе спрашивает он подлинной, покуда не желает он повторения этого ни за что, но глядит на отца Дмитрия, так вопрошающего уверенно, с тревогой не меньшей ответной Пётр, и отвечает отцу Дмитрию ласково и осторожно, что Брут сюда ни за что не доберётся и напрасно отец Дмитрий день каждый Божий печётся об этом, покуда Брута давно наказал батюшка Марфы бедной, но отец Дмитрий отчего-то не верит в меру эту, и не говорит ему Пётр то, что с языка сорваться готово в утро каждое, но говорить это запрещено под угрозой строгой, не упрекает отца Дмитрия, ныне так о Брута появлении пекущемся, как Марфа была Брутом изнасилована в городе ещё, ведь присутствовал поблизости отец Дмитрий тогда, присутствовал, да не помог, не среагировал никак, а лишь затем узнал об этом с уст чужих, и будто после известия этого из порядка своего он выпал, и не говорит Пётр о том, как отец Марфы и Марии зол был на отца Дмитрия, и как жаловался в управление епархиальное, и как лишили отца Дмитрия, по решению освидетельствования медицинского оплаченного и суда церковного, сана священнического, добился этого извержения из сана отец начальствующий Лев Петрович, но когда Марфу стал сюда справлять, она, безумная, востребовала отца Дмитрия, да так, что доктор не посоветовал в просьбе отказывать дочери родной, пусть и безумной, ибо благостно ей пребывание отца Дмитрия рядом, и, в самом деле, что, так опасен отец Дмитрий ваш; нет, бездействием лишь опасен и ничем более; уймите обиду тогда, Лев Петрович, и сердце отеческое тем утешьте, что когда с дочкой вашей произошло это, насилие случилось когда то есть, с ней до этого уже безумие случилось, а потому не очень-то это для неё вредительно было, хотя, простите покорнейше, вещи такие отцу разве можно, никак нет-с, нельзя; и вот, таким образом странным через каприз просьбы Марфиной оказался здесь отец Дмитрий, сана лишённый начисто, а потому просто можно было бы: Дмитрий Михайлович, да доктор не советовал, мол, для Марфы пусть он будет священником, да и для себя пусть в уверенности таковой пребывание сохранит, и потому молчит Пётр: нет, не видел Брута сегодня, отец Дмитрий, говорит лишь, и тогда отец Дмитрий смолкает и завтракает не торопясь, будто взглядом теряясь в стене противоположной, и что он себе там надумывать может, Пётр глядя на него думает, но лишь думает и не говорит ничего;
