«Но еще более разнообразится вид, — продолжает Максимович, — от искусственного воспитания, когда растения выращиваются в неестественных обстоятельствах. Такого рода разности составляют предмет и заботу садоводства, цветоводства и огородничества. Произведенные воспитанием разности обыкновенно размножаются делением стана их на частные особи (корнями, луковицами, глазками, отводками и пр.). Но при посеве их, и особенно в почву нетучную, приметы, составляющие разность, теряются… Но есть еще разности вида, давно происшедшие, через многие поколения продолжавшиеся (вероятно, при одних и тех же условиях внешних) и до того усвоившиеся растению, что сделались наследственными (разрядка моя, — Б. Р.) и размножаются не только посредством стана (т. е. вегетативно. — Б. Р.), но и семенами. Таковые разности, более или менее постоянные и определенные, суть как бы второстепенные виды и называются породами».
«Вероятно и в самой природе, — продолжает Максимович, — многие формы родов (особенно многочисленных и весьма распространенных на земле), слывущие видами, суть только давно происшедшие и постоянные разности… Такие породы и должны уже быть принимаемы за виды».
Таким образом, Максимович допускает, что новые виды образуются путем изменения прежних вследствие воздействия внешних условий — климата, почвы и т. д. Такие изменения могут быть устойчивыми и закрепиться наследственно в том случае, если внешние условия среды действуют достаточно продолжительное время.
Эти высказывания Максимовича, относящиеся к 1831 г., приобретают особый интерес. Максимович был первым русским ботаником-эволюционистом. До него эволюционные взгляды высказывали преимущественно геологи и палеонтологи (как Пандер, Соколов), а также зоологи (как Каверзнев, Бэр и др.). Максимович же пришел к этой идее при изучении ботанического материала.
Опубликованные им научные работы, где он и поставил ряд важных проблем, были новы для своего времени. Взятое им направление коренным образом отличалось от той узкой ботанической систематики, которой занимались его предшественники по Московскому университету. На фоне тогдашней университетской науки Максимович был яркой восходящей звездой. Если бы он остался верен избранному им научному пути, последующая история кафедры ботаники в Московском университете имела бы совсем другой вид. К сожалению, этого не случилось. В 1834 г., в самый расцвет своей ботанической работы, Максимович по невыясненным причинам неожиданно оставил естественные науки и перешел совсем на другое поприще. Он уехал из Москвы в Киев, где сделался профессором русской словесности во вновь открытом университете. С тех пор Максимович стал заниматься южнорусской историей, фольклором, археологией и этнографией и на этом новом пути добился блестящих результатов и приобрел широкую известность.
