Этот общий принцип Максимович прилагал и к растительному миру — к области систематики растений, которой он с увлечением занимался. Он смотрел на растительное царство «как на единое древо растительной жизни», поэтому все искусственные системы для него были неприемлемы. Разобрав в своей ботанической диссертации «О системах растительного царства» (1827) различные системы растений — от Цезальпина до шведского ботаника Фриза, русский автор не был удовлетворен ни одной из них. Причина его неудовлетворенности в том, что ни одна из этих систем, не исключая и естественной системы французского ботаника Антуана Лорана Жюссье, не является подлинно филогенетической, т. е. не отражает в полной мере идею родственной связи между отдельными группами растительного мира. «Истинная система, — пишет Максимович, — должна, начав с низших растений и преследуя их, восходить к высшим… Система должна показать значение каждой части, изобразить развитие целого растительного царства». Это как раз та задача, которую в это время или несколько позднее старался разрешить другой русский ботаник П. Ф. Горянинов, сведения о котором читатель найдет выше.
Максимович считал, что задача построения филогении растительного мира является идеалом для всякого прогрессивного ученого. К сожалению, этот идеал пока еще далек от осуществления. Труды ботаников-систематиков, разрабатывающих, подобно Фризу, основы естественной системы, Максимович сравнивает с «зарей, предвещающей ясный день истинной системы». «Ясный ли будет день, — пишет Максимович на своем образном языке, — справедливы ли будут мои приметы? Это покажет время».
Таким образом, Максимович, будучи трансформистом по своему строю мыслей, в то же время совершенно ясно понимал трудность построения филогенетической системы. Самому ему такой системы построить не удалось, но он с надеждою ожидал грядущего «ясного дня».
Как представлял себе Максимович процесс изменения растений, в результате которого получаются новые формы, дающие начало новым видам? Мы находим у него по этому поводу некоторые очень интересные соображения: «В строгом смысле в природе не бывает и двух особей, точь-в-точь одинаковых. Но когда они вырастают под различными условиями внешними, то бывают значительно различны (разрядка моя, — Б. Р.), и тем более, чем более различны оные условия. Таким образом климат и почва производят естественные разности (разрядка моя, — Б. Р.), коим подвержены наиболее растения, рассеянные по большому пространству земли и растущие на почвах разнообразных».
