— Ведьма! — завопила толпа, — ведьма, ведьма! Сжечь ведьму! Сжечь!
Двое стражников ввели преступницу на помост и установили точно у столба, после чего покрепче привязали к нему сперва руки, а потом и ноги несчастной. Та не сопротивлялась, на ее избитом лице застыла покорность судьбе и безучастность.
— Нет пощады ведьме! — громко выкрикнул человек с трибуны, — ни пощады, ни снисхождения. Остается лишь надеяться на божественное провидение, которое всегда сурово к отступникам.
— Сжечь ведьму! — снова закричали люди.
В женщину на помосте полетели камни, палки и прочий мусор. Что-то ударило ее по губе и на платье закапала кровь, которая, казалось, привела толпу в еще большую ярость, хотя дальше было уже некуда.
Ромейн зажмурилась. Она не будет на это смотреть, ни за что не будет. Боже, бедная женщина! За, что ей такое, она ведь нив чем не виновата!
Подумав это, девушка открыла глаза. Странно, почему она так решила? Откуда ей знать, каковы прегрешения этой несчастной? Кто знает, вдруг она и в самом деле делала что-нибудь такое… Хотя, с другой стороны, даже если она вообще ничего не сделала, а только обладала силой, для людей этого достаточно. Здесь казнят и за меньшее.
Вглядевшись в приговоренную, Ромейн вытаращила глаза. «Ведьма»? Они назвали ее ведьмой?
— Что она сделала? — шепотом спросила девушка у Люка.
— Как это, что? — удивился тот, — это же ведьма. Они насыпают порчу, сглаз и всякое такое прочее. Злобные создания.
— Но почему все думают, что она ведьма? Она не ведьма. Я же вижу, — тут Ромейн прикусила язык, но Люк не заметил ее оговорки.
— Думаю, им лучше знать. Наверное, ее поймали за чем-нибудь таким. Может, порчу на кого наводила.
Девушка, презрительно скривила губы. Какая глупость! Кажется, эти недалекие люди в самом деле думают, что это очень просто заметить. Или что ведьма загодя оповещает всех знакомых о том, когда, где и на кого ей вздумается навести порчу.
Да, глупо или нет, но эту несчастную собираются сжечь. И все это с полнейшей серьезностью. Сжечь женщину, которая даже не является ведьмой и не обладает никакой силой!
— Она не ведьма, — упрямо повторила Ромейн.
— Много вы видели ведьм? — хмыкнул Люк.
— Да разве стала бы ведьма такое терпеть? Она бы уже давно сбежала.
— Не думаю. Со связанными руками и закрытым ртом не много сотворишь заклинаний, — рассудительно заметил парень, — тем более, рядом шестеро священников. Уж они-то ее не упустят.
Это неправильно, это несправедливо! Это нечестно, наконец! Разве можно вот так, огульно обвинить человека в колдовстве и отправить его на костер? Нужно что-то сделать. Может быть, подойти к судьям… Нет, Ромейн даже передернуло. Они сидят с такими суровыми и неумолимыми лицами. Да они ее уже в мыслях жгут и наслаждаются агонией. Обратился к королю? Почему-то Ромейн казалось, что и это не сработает. Не станет король отменять казнь даже в том случае, если сомневается в приговоре. Особенно, в таком приговоре.
