— Господа, засвидетельствуйте, что доктор де Боссай де Тевенен, последний ученик Месмера, воскресил мертвого…
После этих слов он пошатнулся и упал бы, если бы я не бросился его поддержать.
— Перенесите поскорее меня в павильон, — прошептал он.
Я поднял его и понес. Он был не тяжелее ребенка.
Повинуясь его желанию, я остался у него. Он стал рассказывать и говорил долго… Я узнал такие вещи, что меня объял трепет. Наверное, ничего подобного никогда не слыхало ни одно ухо смертного. Его слов я никогда не забуду. Со страхом ожидаю я наступления старости, боясь сделаться преступником…
Ребенок поправился.
Винсент де Тевенен умер на другой день.
Один из моих собратьев, встретив меня несколько дней спустя, сказал:
— Каков старый-то шарлатан?! Как он удачно воспользовался естественной реакцией!
Я ничего ему не ответил… Я знаю и… боюсь своей науки!
МАГИЧКА
Пер. П. Ратомского
Усталый и состарившийся более телом, нежели душой, я удалился от столичной жизни в маленький город, где родился.
Оставив свою медицинскую практику, я не превратился в нелюдима и отшельника. Старые друзья часто стучались в мою дверь. Два-три вечера в неделю я проводил у знакомых, вступая в оживленные споры с молодежью.
Однажды, на одном из таких вечеров, я увидал над пианино желтую голову с блестящими глазами, лихорадочно глядевшими на меня.
Первое впечатление сказало мне, что эта голова, эти глаза принадлежали очень несчастному человеку, заслужившему свое несчастье.
Должно быть, эта мысль отразилась в моем взгляде, ибо, поймав его, желтая голова вдруг исчезла. Побуждаемый любопытством, я обратился за разъяснением к хозяину.
— А! — сказал он. — Это Ламберт. Несчастный обожает свою дочь, которая умирает.
— Зачем же он пришел к вам на вечер?
Хозяин замялся.
— Видите ли… Он слышал, что вы здесь поселились, и, зная вас как гениального медика, хотел просить…
— Избави Бог! на моей совести достаточно мертвецов, и я не хочу увеличивать их числа.
— Ну да, я говорил ему, что вы отказались от практики, и он не осмелился к вам подойти. Он очень горюет. Дочери его лет шестнадцать; мать, как говорят, покинула ее в младенчестве; она очень больна, и самые знаменитые врачи отказалась ей помочь, говоря, что положение ее безнадежно. Вот что он мог вам рассказать… разумеется, вы бы ему отказали, и он умнее сделал, что ушел.
— Пришлите его завтра ко мне! — резко сказал я.
Я возвратился домой, недовольный своим согласием, зная бессилие наших медицинских средств. Я плохо спал и хотел отказаться от вчерашнего обещания, но было поздно — служанка ввела Ламберта в мой кабинет.
