— А теперь, после победы, Александра это уже не беспокоит?
— Демосфен говорит, что он даже желал бы беспорядка и ослабления Греции. Так легче будет прибрать её к рукам.
— Давай не будем о политике, — попросил Эпикур, — Расскажи лучше об Олимпии. И вот ещё что. Помнишь, ты давал мне «Физику» Аристотеля? Дай ещё разок. Нужно разобраться в его доказательствах о невозможности пустоты.
— С целью?
— Опровергнуть.
— Наконец-то нашёлся человек, которому физика понадобилась для дела! — воскликнул Менандр, приходя в обычное расположение духа. — За это ты получишь её в подарок. У меня в книжном ящике совершенно не осталось пустоты, и я с удовольствием избавлюсь от этих восьми мотков папируса. И, послушай, если тебе действительно понадобилась пустота, то, чем читать Аристотеля, выкинь что-нибудь лишнее!
— Отличная мысль! — улыбнулся Эпикур. — Только мне нужна не сама пустота, а возможность её существования. Хочу сделать подарок Демокриту.
— Ну, он не останется в долгу, и получится целая цепь подарков. Только вряд ли тебе удастся подкопаться под Аристотеля.
Слова Диогена о Демокрите не пропали даром. Эпикур ещё и ещё раз возвращался мыслью к философу из Абдер. Атомистика привлекала юношу своей простотой и наглядностью. С её помощью так легко и естественно описывались все явления, и не требовалось введения первообразов или разделения вещей на форму и материю, не надо было искать целей развития мира и погружаться в логические дебри. Пустота и движущиеся в ней атомы и ещё способность беспорядка рождать порядок были достаточны, чтобы объяснить всё. Но на дороге к Демокриту стояли два крепких стража — суровый мудрец из Статора[11] и чернобородый насмешник с Теоса[12].
С самонадеянностью юности Эпикур вступил в бой с ничего не подозревавшим об этом Аристотелем. Вопросом о пустоте была занята немалая часть четвёртой книги физики.
«Надо признать, — писал философ, — что дело физика — рассмотреть вопрос о пустоте, существует она или нет, и в каком виде существует, и что она такое». Потом, возражая Пифагору и Мелису, Аристотель показывал, что движение может существовать и в заполненной среде и добавлял: «Итак, что легко опровергнуть соображения, с помощью которых доказывается существование пустоты, — это ясно».
Но Эпикуру далеко не всё было ясно. Приводилось чисто логическое доказательство, основанное на определении «места» как чего-то, заключённого внутри чего-то ещё. Но может быть, «место» можно было трактовать и иначе? Аристотель считал нелепым предположение, что движущееся тело будет двигаться до бесконечности, если только ему ничто не помешает. Но почему бы атому не лететь в бесконечность, пока не столкнётся с другим?
