Быстро и сразу, сказал себе Гвоздарь. Поперек глотки, и все.
Пару лет назад отец заставил его зарезать козу. Чтобы научить обращаться с ножом. Дать почувствовать, как нож прорезает плоть и рвет сухожилия. Гвоздарь помнил, как отец наклонился поверх него, обхватив рукой кулак, сжавший нож. Коза лежала на боку, со связанными ногами, ее бок вздымался и опускался, как мехи, дыхание со свистом вырывалось через ноздри. Отец провел рукой Гвоздаря, ставя нож к горлу козы.
– Дави сильно, – сказал он.
Гвоздарь повиновался.
Он раздвинул в сторону папоротники. Голубоглазая лежала прямо перед ним, тихо дыша. Во сне ее черты лица смягчились, они не были искажены грязью всего сотворенного ею насилия. Лежала на животе, с открытым ртом, подобрав руки под себя и прижав, согревая их от ночной прохлады. Гвоздарь помолился Норнам. Шея не настолько открыта, как надо бы. Надо бить быстро. Она должна умереть сразу.
Подобрался ближе и замер. Занес нож и наклонился, затаив дыхание.
И ее глаза открылись.
Перепугавшись, Гвоздарь с размаху ткнул ей ножом в горло, но Голубоглазая среагировала моментально. Откатилась в сторону и вскочила на ноги. Взмахнула мачете. Не сказав ни слова. Не кричала, не просила, не орала в гневе. Бросилась вперед мгновенно, так что ее силуэт стал расплывчатым. Гвоздарь отшатнулся, и мачете просвистел там, где было его лицо. Она снова ринулась вперед. Гвоздарь поднял нож, но она не ударила его мачете, а подсекла ногой. Гвоздарь рухнул навзничь, и Голубоглазая тут же прыгнула сверху, сбивая ему дыхание. Выбила из руки нож с такой силой, что его пальцы онемели.
Он лежал, тяжело дыша, прижатый к земле всем ее весом. Голубоглазая приставила мачете к его шее.
– Бедный глупый ребенок, – пробормотала она.
Гвоздарь хрипло дышал, дрожа от страха. Голубоглазая ухмыльнулась и приподняла мачете. Коснулась острием его правого глаза.
– Я привыкла, что мужчины пытаются броситься на меня среди ночи, пока росла, – сказала она. Приподняла нож и коснулась левого глаза. – У такого мелкого паршивца, как ты, ни единого шанса не было.
Ухмыльнувшись, она снова приставила мачете к его правому глазу.
– Выбирай, – сказала она.
– Ч-что? – дрожа от страха, переспросил Гвоздарь.
Голубоглазая по очереди коснулась мачете его глаз, многозначительно глядя на него.
– Выбирай, – снова сказала она. – Правый или левый?
– Мой папа…
– Лопес выколол бы оба, – с улыбкой сказала она. – Я тоже это сделаю, если ты не выберешь.
