Михановский опять взорвался:
— Чепуха! У тебя нормальная радиофобия. Что твоя врачиха понимает? Самая распространенная болезнь в нашем поселке — склероз. И геморрой. Вот пусть она их и лечит. А насчет иммунных изменений — это еще проверить надо. Для этого требуется время. Годы. Десятилетия. Впрочем, тебе этого не понять.
— Куда уж мне! — У Марьяны Леонидовны задергался подбородок. — Но я не хочу, чтобы моя Лизочка вышла замуж за мальчика, который побывал там. — Марьяна Леонидовна вновь оглянулась на дверь, в проеме которой виднелась сторожка. Голос ее дрожал, глаза поплыли в слезах. — Вы представляете, Грация, какие у них родятся дети? И родятся ли вообще? Вон по телевизору уродов показывали, так я всю ночь…
— Подожди, — прервал ее Михановский. — Какая Лизочка?
— Внучка. Наша внучка. Не понимаешь?
— Понимаю, — сказал Михановский, — почему не понять? Это же так своевременно — выбрать жениха Лизочке. Ей уже пять есть?.. Но, может быть, сначала все-таки выдадим замуж тебя? — обратился он к молчаливо сидевшей за обеденном столом одинокой по-прежнему Антонине.
В этот день сантехник Бабуров убил Гришку. Он убивал пса газовым ключом, с которым, кажется, никогда не расставался, за то, что вечно голодный Гришка, рыская по территории дома отдыха, на задах столовой наткнулся на запрятанную в кустах сумку с сосисками — килограммов, сказала хозяйка, пять-шесть, разодрал ее, насытился до отвала, а то, что не хватило сил доесть, уволок к своей собачьей семье.
Наверное, из главного корпуса доносилась приятная музыка, вокруг клумбы, как всегда, гуляли, любезничали отдыхающие, из окон кухни выглядывали повара, а официантки выбежали на крыльцо. И под эти звуки, под эти взгляды Бабуров охотился за Гришкой, грозно размахивая газовым ключом. Хозяйка, рассказавшая о случившемся Грации, не знала, помогал ли кто Бабурову в его облаве и убийстве. Но совершенно точно, никто не помешал ему, не остановил. И она, хозяйка, не решилась, потому как побоялась Бабурова: он такой, что и человека прикокошит.
Хозяйка, как умела, обрисовала Грации картину: Бабуров гонялся за Гришкой, наверное, с полчаса, прежде чем настиг его, и все это время пес таскал в пасти длиннющую связку сосисок. Эти сосиски побывали в грязи и пыли, на них падала пена из пасти затравленного пса. Когда Гришка устал и уже без первоначальной ловкости стал увертываться от сантехника, Бабуров настигал его и с размаху опускал на собачий круп тяжелый газовый ключ. Иногда удар приходился по Гришкиной голове, порой — по черному пятну на груди. В конце концов от связки сосисок остался растрепанный грязный и окровавленный целлофановый «хвост» с прилипшими к нему ошметками фарша, но и его загнанный Гришка не оставлял — не мог оставить, а потому, видимо, Бабуров продолжал преследовать его и наносить размашистые удары куда придется.
