— Юродивый, что ли?
— Вроде так, — пожал плечами Егор, и более внятно спросил. — Откуда идешь?
Мужичок указал на тропу, опять невнятно заговорил, но они смогли понять лишь одно слово: спирт.
— Спирт несешь или торгуешь?
— Умы! — радостно замахал головой Сима, доставая из котомки пустую флягу.
— Хох, мужики! — удивился Василий. — Так он же спиртнонос! И много продал?
Сима без утайки, как ребенок, достал из кармана мешочек, передал его в руки Василия. Тот развязал веревочку, высыпал на ладонь содержимое, сдавленно выдохнул:
— Золото!..
Переглянувшись друг с другом, все трое молчали, переосмысливая действия нового знакомого. Егора вдруг осенило. Оглянувшись вокруг, опять обратился к Симе:
— Кто тебя научил? Харитон и Тихон?
— Умы! — довольно ответил тот, прихлопывая в ладоши.
— Ты в бане живешь?
— Умы! — еще больше радуясь, что его понимают, подпрыгивал Сима.
— Это что же получается: они тебя заставляют спирт на золото у старателей менять?
— Умы! — как дитя, прыгал Сима.
— Ну и дела! А кто они тебе? Родственники?
— Иы! — отрицательно покачал головой тот.
Таким образом, переговариваясь мытьем и катаньем, они узнали, что Сима жил здесь у братьев Гуляевых на положении раба. Привлеченный хитростью, с помощью банки леденцов, Сима был привезен из Чибижекских приисков на заимку на лошади. Здесь его заставили работать: днем менять драгоценный металл у старателей, а в остальное время готовить дрова, топить баню и приглядывать за хозяйством. Изучив безобидный, но крайне ответственный характер Симы, Тихон и Харитон поручали ему готовить еду, стирать одежду, убирать в избе, следить за лошадьми. В силу своего недалекого склада ума, не зная цену золоту, он не мог воровать, отдавал братьям все до последнего грамма. Он никогда не задавал лишних вопросов, ничего не просил, довольствовался малым и самым необходимым. За доброе слово и сладкий пряник мог сделать любую черную работу. Он был для братьев настоящей находкой.
После разговора Сима занялся своими делами: натаскал воды и затопил баню, напоил лошадей, развел костер, стал готовить еду. Мешочек с золотом положил на полку в сенях, какое-то время топтался на месте, чего-то ожидая. Егор понял, что он ждет похвалы: нашел в бочке сладких сухарей, дал ему горсть. Тот, довольный, прыгал от радости. Это было подобно рефлексу, когда животное получает подачку за свои действия. И было неважно, из чьих рук было дано угощение. Недолго пообщавшись с Егором, Василием и Дмитрием, Сима видел в них своих друзей. О братьях Гуляевых не спрашивал, вероятно, считал, что если их нет, значит, так надо.
