Кандальники в страхе смотрели на Егора со стороны. Потом, сообразив что произошло, навалились на Гуляева. Один из них быстро приказал Егору:
— Там, у балагана проволока. Неси быстрее, пока не очухался.
Егор принес проволоку. Втроем крепко связали Гуляеву руки и ноги, перетащили к балагану, положили возле кедра. Егор привел коня, привязал его тут же.
— Нож есть? — спросил один из кандальников. — Сейчас я ему, гаду, горло перережу.
Егор потянулся было к поясу, но потом сообразил, отступил на несколько шагов назад:
— Ты что, хочешь?..
— Да, хочу! — в гневе ответил тот.
— Что происходит?
— А то и происходит, что они с братом нас тут как рабов держат.
— Так вы не заключенные? — холодея нутром, начал догадываться Егор.
— Нет. Они нас еще весной поймали, в цепи заковали. — И вкратце рассказал свою историю.
Оказалось, что Дмитрий Скороходов и Василий Акимов из Омского уезда деревни Прясловка были такие же, как и Егор, старатели, нанятые пять лет назад. Отработав несколько сезонов, решили мыть золото сами. Нашли место, выкопали в прошлом году несколько шурфов, наткнулись на хорошую жилу. В этом году решили начать работы пораньше, но когда зашли в тайгу, нагрянули братья Гуляевы. Напоив Дмитрия и Василия до полусмертельного состояния, заковали в кандалы. Когда те проснулись и стали противиться, избили палками, заставили их работать на себя на своих же шурфах.
— Что же вы не бежали? — удивился Егор.
— Пробовали, — усмехнулся Дмитрий. — Да разве тут далеко убежишь в кандалах? Шаг короткий, да и сразу заметно по следам. К тому же, они в тайге воздух чуют. Догнали, избили, потом неделю дышать не могли. Он, гад, Тихон, — кивнул головой в сторону пленника, — больше всех измывается. А цепи сбить нечем: топоры и прочий инструмент в руки не дают. Кормят плохо, два раза в день нашими же продуктами.
Пока он говорил, Тихон Гуляев зашевелился, открыл глаза, тупо посмотрел на них. Почувствовав себя связанным, забубнил как дуплистый кедр:
— Вы что, сучье вымя, раньше времени сдохнуть захотели? Да я вас щас на портянки рвать буду! Лучше сами развяжите, покуда не разозлился!
— Сиди тихо, пока палкой по башке не получил, — сквозь зубы ответил Василий.
— Што ты тамока промямлил, вошь подноготная? Вот, подожди, счас подойдет братка, тебя первым тупым топором рубить буду. Ох уж я тебя…
Василий не стал ждать конца речи, схватил полено, ударил его по лицу. У Тихона из носа хлынула кровь. Этого было достаточно, чтобы он понял, кто сейчас здесь сила. Замолчал, скрипя зубами.
