– Нет, я чертежница, но я много значу для авиаконструкторов. Я – их главный помощник.
Голубич видел, что Изабель преодолела внутренний барьер и теперь готова рассказать все, что она знает о своей сверхсекретной работе. Он просто взял ее руки в свои и поднес их к губам.
– Да, мы с Жюль помогаем делать то, что потом будет убивать. Сейчас я поняла это совершенно отчетливо. Но что мне делать? Я не могу бросить эту работу. Мне так хорошо платят, что я содержу всю семью. Что мне делать, подскажи мне? Ты такой умный, ты так много видел и пережил.
Мустафа очень осторожно объяснил прильнувшей к нему женщине, что многое зависит от того, в чьих руках будет оружие. В руках агрессора – это оружие, несущее смерть мирным людям. В руках борющихся с агрессором стран – это средство спасти мирных людей. К агрессорам он определенно отнес Германию, рассказав то, что он видел в Берлине во время еврейских погромов. К противникам фашистов он отнес Францию и Англию, и, после некоторого колебания, Советский Союз.
– Мне очень жаль, но к агрессорам я обязан отнести и мою любимую Италию.
Фашист Муссолини одурачил моих миролюбивых и жизнерадостных соотечественников.
– А можно как-нибудь остановить войну? Помешать ей?
– Я думаю, что агрессора может остановить только сила. Если они будут знать, что их противник обладает мощным оборонительным оружием, то они поостерегутся начинать бойню.
– Как бы я хотела, чем-нибудь помочь тем, кого ты называешь антифашистами. Но чем и как?
Для Голубича прямой ответ на эти вопросы представлял большую опасность, поэтому он ограничился примером людей, которые добровольно вступили в ряды испанской революционной армии или, как Эрнест Хемингуэй, в качестве журналистов писали правду о гражданской войне. На прощание он пообещал поговорить со своими друзьями из университета. Крепко поцеловав Изабель, он попросил ее ни с кем не делиться этим разговором.
Они продолжили свои встречи, в которых иногда принимала участие и Жюль. Но опасную тему больше не поднимали, даже оставаясь вдвоем.
Вскоре руководство посоветовало Голубичу покинуть Марсель под каким-нибудь благовидным предлогом, заверив его, что ему подберут замену, поскольку работу с женщиной сочли перспективной.
Огорчению Изабель не было конца, когда Мустафа сообщил ей, что он должен будет отъехать на пару недель. Она попросила его повременить с отъездом до пятницы, так как в четверг у нее будет вечернее дежурство, после которого они могли бы провести целый день вместе.
