Рано утром на четырех роскошных лимузинах делегация и сопровождающие её лица двинулись в сторону Сараево. В первой машине заняли места начальник полиции, правительственный комиссар и сараевский бургомистр, во второй ехала чета престолонаследников и военный губернатор Боснии генерал Потиорек, а рядом с шофером личный помощник и телохранитель эрцгерцога Ураф Гаррак. Кортеж двинулся в Сараево ровно в 9-30 утра.
* * *
А в это же самое время в здании, расположенном в 50 метрах от набережной Милячки, Голубич раздавал исполнителям оружие – браунинги и бомбы.
– Братья, браунинги лучше всего положить в правый карман брюк. Бомба тяжелая. Мехмедбашич, друг, держи её в левом внутреннем кармане тужурки. И ты, Кубрилович, тоже. Неделько, брат мой, твою бомбу я привязал к букету. Будь осторожен, держи её все время цветами наружу. Гаврило, это для тебя. И еще, братья, в этих склянках яд. Если вас схватят, будут не только бить, но и пытать, Решайте сами, может быть яд – лучший выход. Братья, все сели. Помните, вы все уже в истории. Вот, берите по чашечке кофе. Да здравствуют славяне, да здравствует Сербия! Единство или смерть! Пора!
Встает бледный, но спокойный Принцип:
– Братья! Я не хочу быть героем. Я просто хочу умереть за идею. Прощайте! – выскакивает из комнаты. За ним выходят все, кроме Голубича. Он медленно подходит к окну и смотрит им вслед. Возвращается к столу. Садится. Допивает кофе. Потом, словно вспомнив что-то, достает револьвер, проверяет барабан, прячет оружие. Вздыхает: «Дети, героические дети. Удачи вам, братья».
* * *
Заговорщики расположились вдоль набережной реки Милячки. Рядом с одним из мостов переминался с ноги на ногу Мезмедбашич. Совсем недалеко, у следующего мостика, застыл Купринович. Еще один мостик – на другой стороне реки видна фигура Неделько Габриловича. Много полицейских и явных филеров. Вообще, народу много. Некоторые с цветами. А вот и Гаврило Принцип. В стороне с газетой в руке и в широкополой шляпе знакомая фигура Голубича…
И вот на набережную поворачивает кортеж автомобилей. Крики и рукоплескания: «Вива Австрия! Вива император!», «Вива союз Боснии и Австрии!» Видно, как Голубич резко разворачивается и исчезает в одной из улочек. Автомобили приближаются к первому мосту. Мгновение – и они поравнялись с Мехмедбашичем. Его лицо залила мертвенная бледность, напряженные глаза неподвижны. Руки судорожно сжаты в кулаки. Он оглядывается по сторонам, словно ища поддержки. Машины проезжают. Лицо Мехмедбашича меняется, становится растерянным. Он выныривает из оцепенения, выдыхает воздух и бессильно опускается на бордюрный камень. Сидит неподвижно с опущенной головой.
