Едва он клятву произнёс,
Всем стало ясно, что всерьёз
Пора готовиться в дорогу.
Вы б только видели, ей Богу,
Как одеяла, простыни
Сбирали в сундуки они,
Сгоняли скот, грузили кладь,
Нисколько не скупились брать
Шатры, и всё в мгновенье ока!
Сам клирик, что в науках дока,
Не описал бы за день даже
Всей амуниции, поклажи,
Что взяли, словно на войну.
Так Карлион, свою страну,
Король с баронами оставил.
Держались девы тех же правил:
Их королева, по обычью,
Взяла для пущего величья.
Они разбили лагерь свой
И у прогалины лесной
Заночевали на лугу.
То было в сильную пургу,
Ведь стужа в том краю привычна.
Встав спозаранку, как обычно,
Собрался ехать Персеваль
За приключениями вдаль.
По лугу он коня направил.
Там, где шатры король поставил,
Промёрзла вся, в снегу, земля.
В преддверье стана короля
Гусей увидел он смятённых,
Порошей сильной ослеплённых.
Они спасались в этот миг
От налетевшего на них
Большого ястреба. Стремглав
На растерявшихся напав,
Он птицу бедную толкнул,
Ударил и перевернул
Так, что от стаи та отстала
И наземь, сбитая, упала.
Но так как хищник тот спешил,
Он от неё поворотил
И не успел схватить её.
Тут Персеваль метнул копьё
Туда, где видел он злодея.
Тот гусь с пораненною шеей
Три капли крови потерял,
И белый снег под ними стал,
Как бы румянясь, багряниться.
Оставшись невредимой, птица
Взлетела и умчалась вдаль.
Когда подъехал Персеваль,
Он лишь увидел снег примятый
В том месте, где упал пернатый,
И рядом кровь: была она
На том снегу ещё видна.
Опёршись на копьё своё,
Он начал созерцать сиё,
Ведь снега с кровью сочетанье
Рождало в нём воспоминанье
О свежих красках, что сияли
На милого лица овале.
И поглощённый мыслью той,
С румянцем девы, с белизной
Он сравнивал ту кровь и снег
И, созерцая, полный нег,
Воображал себе при этом,
Что зачарован свежим цветом
Своей подруги нежных щёк.
Так Персеваль всё утро смог
О каплях крови грезить сладко.
Но тут покинули палатки
Конюшие, сочтя, что он
Не в думы погружён, а в сон.
Король ещё о той поре
В походном почивал шатре.
Случилось у шатра конюшим
Столкнуться с рыцарем досужим.
То Сагремор
[75], что прозван был
Буяном за свой буйный пыл.
Заговорил он: «Вы скажите
По чести, правды не таите,
Почто в такую рань пришли?
– Сеньор, от стана невдали
Спит рыцарь, всем нам незнакомый,
В седле увидели его мы.
– Вооружён? – Клянёмся, да. –
– Поговорю с ним и сюда
Доставлю пред монарший взор».
На этом быстрый Сагремор
В палатку короля проникнул.
«Сеньор, там на лугу, – воскликнул, –
В седле какой-то рыцарь спит».
