Восторгов было не измерить.
Тут не дремал никто: тотчас
Стряпня на славу началась.
А Кламаде, терявший время
Пред замком с рыцарями всеми,
Мог и немного подождать,
Ведь стало им еды хватать:
Вина, баранины, свинины,
Говядины и солонины.
Все повара в работе ловки,
И поварята для готовки
Поспешно разжигали печь.
А у юнца заботы с плеч –
С подругой нежился вольготно,
В объятья принят был охотно
И поцелуи ей дарил.
Их услаждал взаимный пыл.
А в главном зале уж не тихо,
Царила радость бурно, лихо,
Еда как наслаждений верх.
Старались поварята всех
Как должно рассадить в трапезной.
Как было тщанье их полезно!
Поев, все встали из-за блюд.
А Кламаде и присный люд
Тем временем пришли в расстройство.
Владело ими беспокойство
От вести, что враги сейчас
Еды восполнили запас.
Об отступлении рядили,
Мол, не достанет их усилий
Измором замок захватить,
Осада тщетна, стало быть.
Гнев Кламаде не ведал рамок,
Он отрядил посланца в замок,
Советоваться не хотел
И передать ему велел,
Чтоб Алый Рыцарь в новом дне
С ним встретился наедине
И на просторе без заминок
Вступил, коль сможет, в поединок.
Услышав это извещенье,
Пришла красавица в смятенье,
Но вести следовало внять,
Ответ без промедленья дать,
Ведь Кламаде ждал результата.
Старанья возросли двукраты,
И горю не было конца,
Но как остановить юнца?
Мужчины, женщины напрасно
Молили юношу согласно
Не выходить сражаться с тем,
Кто никогда ещё никем
Не побеждён был в бранной сече.
«Сеньоры, бросьте эти речи, –
Ответил он, – так лучше будет.
Ничто на свете не принудит
Меня от боя отступить».
Велел он просьбы прекратить,
И больше все просить не смели,
Затем направились в постели
И сон вкушали до утра.
Но всё ж печаль была остра
Из-за того, что их сеньор
Отверг молений жарких хор.
Подруга же всю ночь почти
Его молила не идти,
А в праздной неге оставаться,
Ведь было нечего бояться
Ни Кламаде, ни войск его,
Но не добилась ничего.
И это было очень странно,
А прибегала неустанно
И к обольщениям она,
Была с ним ласкова, нежна,
Ключом любви стремилась к дверце,
Что у него таилась в сердце,
Но дверцу ту не отворить
И друга не отговорить.
Напротив, он оружье просит,
И посланный слуга приносит
Его мгновенно, со всех ног.
Затем в доспех его облёк.
И каждый был обеспокоен,
Скорбел, ведь этим был расстроен.
Царю царей их поручив,
На скандинавского вскочив
Коня
[53], что подвели ему –
А медлить было ни к чему –
Юнец умчаться не преминул
И сокрушавшихся покинул.
Увидел Кламаде героя,
Что выехал на поле боя,
И мысль тотчас ему пришла:
Что если рыцарь из седла
