— Буду польщен присутствовать, — сразу же согласился цензор. — О великолепии ваших обедов и о блестящем литературном обществе, собирающемся у вас, говорит весь Петербург.
Некрасов улыбнулся и сказал, что самый главный представитель литературного общества — Иван Сергеевич Тургенев, — к сожалению, не будет, так как находится за границей.
— Ах, как жаль! — воскликнул цензор. — Мечта моя — лично познакомиться с гордостью отечественной литературы.
— Ну, мечта эта не так уж неосуществима, — сказал Некрасов вставая. — Приедет Тургенев — познакомим вас с ним.
Он распрощался с цензором, проводившим его до двери, быстро сбежал по лестнице и уехал.
V
Вот и еще весточка от Тургенева: Фет приехал. Он вошел в контору «Современника» в полной уланской форме, загорелый, сверкающий здоровьем. Он вернулся из-за границы, из свадебного путешествия, и выглядел, как подобает молодожену.
— Прямо с парохода к вам, — сказал он, пожимая руку Некрасову. — Безумно рад, что застал вас в городе. Шел наугад — по вашим письмам Тургеневу знал, что вы на даче.
Некрасов подхватил его под руку и потащил на городскую квартиру.
— Едем, едем! Василий здесь, он устроит нам закуску и выпивку. Мы должны спрыснуть ваше бракосочетание, — радушно уговаривал он Фета.
Фет передавал ему приветы от знакомых, рассказал о здоровье Тургенева:
— Да, впрочем, вы знаете все от Дружинина, — перебил он себя, искоса взглянув на Некрасова.
— Дружинина я еще не видел, — ответил Некрасов, заметив косой взгляд Фета. — Не пришлось повидаться, — я ведь, действительно, сижу все время на даче.
Неприятная мысль о том, что Тургенев мог посвятить Фета в историю лондонской поездки, уколола его.
«А может, и нет? Черт знает, чего только я не думаю о Тургеневе», — отогнал Некрасов от себя подозрение и продолжал беседу непринужденно и приветливо.
Дома они уселись на широченном диване. В комнате было прохладно — опущенные белые шторы не пропускали жару и пыль. Огромная светлая комната тонула в приятном сумраке, уходить из нее не хотелось. Василий проворно и бесшумно подал сюда на маленьком столике закуску. Первый тост был провозглашен за молодую супругу Фета, второй — за него самого, третий — за Тургенева. Потом — за старых друзей, за встречу, за многие другие приятные вещи.
Вино разогрело Фета, он стал откровенен и рассказал историю своей женитьбы. По его словам, все было очень поэтично, — он привез в Москву из деревни больную сестру для лечения:
— Между нами — она больна головой, — покрутил он пальцем около лба. — Не совсем, но знаете, находит…
