– Не сейчас. – Герман перегнулся через передний ряд и успел схватить девушку за локоть, но его голос потонул в разочарованно-облегченном гуле толпы. Студенческая масса колыхнулась и потекла к выходу, не обращая на них никакого внимания.
От прикосновения Германа как током ударило, резко, до мерцающих звездочек в глазах. Невозможно было понять, чего в этой мешанине эмоций больше – страха, отчаяния или желания добиться своего. Он резко отдернул руку, стискивая виски, и рухнул обратно в кресло. Насколько сильно стремление Стефании, если он получил откат такой невероятной силы?
Когда Герман сумел наконец открыть глаза, актовый зал почти опустел.
– Ты! Ты! Это все из-за тебя! – орал Ролан, брызжа слюной. – Ты обещала, что возьмешь вину на себя! Да я тебя в порошок сотру! Ты не знаешь, с кем связалась!
– Ну и ну, – присвистнул с другого бока Рене, и его голос словно пробился сквозь толстый слой ваты.
Стефания была уже на пределе. От того, чтобы вцепиться Ролану в лицо, ее удерживала лишь Ситри, перехватившая ее за пояс.
– Пусти! Я убью этого гада! – шипела она. – Ты заставил меня лгать!
Ролана никто не держал, и он размахнулся для удара. Герман сам не понял, как оказался рядом и перехватил его руку.
– Не прикасайся к ней, – сказал он твердо, хотя в голове еще звенело, и обратился к Стефании: – А ты успокойся. Хочешь, чтобы и тебя отчислили вместе с ним?
– Ге-е-ерман! – громко взвыл на полу Альберт, и все удивленно уставились на него. – Давайте не будем ругаться? Мы же все друзья.
И растянул губы в широкой улыбке, хотя глаза были на мокром месте.
Ситри громко фыркнула и выпустила успокоившуюся подругу из крепкого захвата, та деловито отряхнулась и скрестила руки на груди:
– Тебя вообще никто не просил вмешиваться.
Ролан попятился к выходу.
– Да чтоб вы сдохли! Спелись два монстра!
Он развернулся и выбежал вон. Герман помассировал виски, вздохнул и спросил устало:
– А теперь объясните с самого начала, что происходит?
– Просто у нас големы из строя вышли, – пояснила Ситри, игнорируя сердитые взгляды Стефании. – А этот придурок никого не хотел слушать, чуть все не полегли.
– Вот, а я вам о чем говорил! – возликовал Рене.
– А ты дала ему слово, что возьмешь вину на себя? Но почему?
– Я была ему должна, – сухо ответила Стефания и больше не проронила ни слова. Герман с Альбертом удивленно переглянулись, и Герман скомандовал:
– Ладно, идемте в комнату, есть разговор.
В блоке все собрались вокруг центрального стола, даже Стефания пристроилась с краю.
