* * *
Кристина зашла глубокой ночью, увидев, что из-под двери всё ещё пробивается бледная полоска света. Принесла крепкий сладкий чай и плитку горького шоколада. Сейчас кружка была пуста, от шоколадки осталась от силы четверть. Откусывая очередную порцию, Джин поморщилась.
— Ненавижу горький шоколад.
— А зачем покупаешь?
— Как лекарство. Поле не восстанавливает, но мобилизует неплохо.
Они сидели в полумраке и разговаривали шёпотом. Эш беспокойно спал и выглядел непривычно уязвимым. Будить его Джина не хотела, но и выйти из комнаты не решалась.
— Зачем вам вообще понадобилось сбегать? — продолжила расспросы Тина. — Вы же не совершили никакого преступления. Ну пробралась ты тайком в палату…
— Ага. И спасла пациента, которого, по всем научным выкладкам, спасти было невозможно. Нас обоих на атомы разобрали бы. Причём, зная лейских учёных, возможно, что и буквально. Начали бы копать, а у меня в анамнезе ещё одно чудесное исцеление… В общем, не знаю, как Эш, а я точно из больниц и лабораторий не вышла бы.
— И вас не искали?
— Искали, конечно. Полицейские на следующий же день приехали к его родителям. Но тут нас Грэм спас. Это папа Эша. Настоящий сумасшедший учёный, влюблённый в свою работу и знающий всё о дикарях Южного континента. Он рассказал полицейским душещипательную историю о том, как его обезумевший от пережитого сын пришёл в себя в больнице и, восприняв ремиссию как знак свыше, первым же рейсом улетел в Дардару, искать просветления и окончательного исцеления у тамошних лекарей. Он так запудрил полицейским мозги этой Дардарой, что те уже не знали, куда деваться и как сбежать. В итоге ушли ни с чем, попросили только предоставить подтверждение этой версии. Грэм сразу написал своему приятелю, другому учёному, который как раз жил где-то в дардарских лесах, и тот помог нам поддержать легенду. В общем, в Зимогорье Эш приехал уже якобы после лечения у каких-то полудиких шаманов. Ни о каких чистых исследованиях после такого вмешательства и речи быть не могло. А я вполне сошла за влюблённую студентку, которая сначала тайком пробралась в палату любимого учителя, а потом ломанулась вместе с ним в жаркие страны.
— То есть реально ты влюбленной студенткой не была? — с сомнением уточнила Тина.
Джин прыснула и зажала рот ладонью, чтобы не рассмеяться.
— Тин, мы тогда даже знакомы толком не были. Пару раз он вёл у нас лекции, ещё раз или два мы просто разговаривали, ну и в коридорах кивали друг другу иногда. Какая тут могла быть влюблённость? Просто… Он должен был жениться на моей сестре. Да и вообще был единственным из пострадавших при взрыве, кому я ещё могла помочь. Вот и всё.
