Кивнув, юноша отправился к воротам. Баруканал. Маммольтэнан. Что же открыл ему Солдат? Какая жуткая тайна крылась в словах мертвеца? Как же Барук и остальные связаны с Тираном? А сегулехи? Тиран возвращается?
– О, боги, мне нужно домой.
За воротами на дороге сидели Фелисин и Скиллара. Обе пыхтели ржавым листом, и хотя Фелисин, похоже, мутило, в её глазах застыло решительное, непокорное выражение.
– Расслабься, – сказала Скиллара. – Она не затягивается.
– Правда? – встревожилась Фелисин. – А как это делать?
– Вопросы у вас не возникли? – удивился Резчик.
Обе подняли глаза на даруджийца.
– О чём? – спросила Скиллара.
– Вы не слышали?
– Что не слышали?
Они не услышали. Всё это им не предназначалось. Но нам – да. Почему? Неужели Солдат ошибся в своих выводах? Неужели Худ послал его не для того, чтобы он узрел мёртвых жрецов и жриц Д'рек, а… поговорить с нами.
Тиран вернётся. Сказать такое сыну Даруджистана.
– Ох, боги, – вновь прошептал юноша. – Мне нужно домой.
Голос Серожаба воплем взорвался у него в голове.
– Друг Резчик! Удивление и тревога!
– Ну что ещё? – спросил даруджиец, оборачиваясь к демону.
– Солдат Смерти. Чудное дело. Он забыл своё копьё!
Резчик с похолодевшим сердцем смотрел на оружие, которое демон сжимал в зубах.
– Хорошо, что тебе рот не нужен, чтобы разговаривать.
– Полное согласие, друг Резчик! Вопрос: Тебе этот шёлк нравится?
Ко входу в небесную цитадель им пришлось карабкаться. Икарий и Маппо стояли на пороге и разглядывали просторный зал. Пол был практически ровным. От каменных стен исходило слабое свечение.
– Здесь можем разбить лагерь, – заявил трелль.
– Да, – согласился Икарий. – Но прежде – осмотримся?
– Разумеется.
В этом зале на козлах, точно корабли в сухом доке, стояли ещё три механизма – точно таких же, как и тот, что покоился на дне озера. За открытыми люками внутри были видны мягкие сидения. Икарий подошёл к ближайшему устройству и осмотрел его внутренности.
Маппо отвязал кошель от пояса и принялся вытаскивать из него тот, что побольше. Вскоре он уже раскладывал спальные мешки, еду и вино. Затем извлёк из своего мешка окованную железом дубину – не свою любимую, но ту, с которой было не жалко расстаться, поскольку она не обладала магической силой.
Икарий вернулся к другу.
– Все они безжизненны, – проговорил ягг. – Какая бы энергия ни приводила их в движение, она вся вытекла. И я не вижу способа её восполнить.
– Не очень-то удивляет, правда? Подозреваю, что эта небесная крепость тут давненько.
