Троттер: Да в конце концов, война и с перцем- то… (делает громкий глоток), а война без перца — это уже слишком! Просто безобразие!
Осборн: Как там наверху?
Троттер: Тихо, как в пустом доме. Только на севере гул слышится.
Осборн: Там, должно быть, несладко. Хорошо бы узнать, что там делается.
Троттер: Да, неплохо бы. Хорошо еще, что моя жена каждое утро читает газеты, а потом пишет обо всем в своих письмах.
Осборн: Гарди сказал, что вчера здесь было весело. Три большие мины угодили прямо в окоп.
Троттер: Да знаю я. А ямы оставили заделывать нам. (Мейсон вносит эмалированные тарелки с отбивными). Что это?
Мейсон: Мясо, сэр.
Троттер: Я вижу, что мясо. Какое мясо?
Мейсон: Типа отбивной.
Троттер: А знаешь ли ты, Мейсон, что бывают отбивные и отбивные.
Мейсон: Знаю, сэр. Это и есть отбивные.
Троттер: (пытаясь отрезать кусочек мяса) Только эта отбивная не желает, чтобы ее резали.
Мейсон: Не желает, сэр?!
Троттер: Это шутка, Мейсон.
Мейсон: Понимаю, сэр. (Выходит).
Осборн: (изучая карту) Здесь на карте указаны какие-то развалины, прямо перед нами, на нейтральной полосе. Обозначены — ферма Бовэ.
Троттер: Боюсь, что из этих развалин выскочит какой-нибудь поганый немец и крикнет «Ock der Kaiser». Ох, и не нравятся мне развалины на нейтральной полосе.
Осборн: Судя по этой карте, нейтральная полоса здесь узкая — всего шестьдесят метров, а слева еще уже — каких-нибудь пятьдесят.
Троттер: (поглядывая с любопытством на Стэнхоупа, который ест, не поднимая головы). Эй, шкипер! Веселее! Что-то ты сегодня хмурый.
Стэнхоуп: Устал.
Осборн: Я бы на твоем месте поспал бы немного после ужина.
Стэнхоуп: До сна у меня еще работы невпроворот.
Осборн: Я мог бы сам развести караул и поговорить с майором…
Стэнхоуп: Спасибо, дядя, но я сам. (И только тут впервые поворачивается к Рали). Троттер идет в караул сразу после ужина. Советую пойти с ним, чтобы освоиться.
Рали: Да, конечно.
Троттер: Эй, шкипер, сейчас уже почти восемь. Может, выйдем в половине девятого?
Стэнхоуп: Нет. Я сказал Гибберту, что его сменят в восемь часов. Ты не выйдешь с одиннадцати до двух, дядя?
Осборн: Хорошо.
Стэнхоуп: Тогда Гибберт отдежурит с двух до четырех, а потом я до шестичасовой переклички.
Троттер: Ну что ж, ребята! Вот и снова мы здесь на шесть дней. Шесть чертовски бесконечных дней (Считает на листке бумаги). Так. Это значит сто сорок четыре часа или восемь тысяч шестьсот сорок минут. Не так уж страшно. Двадцать минут мы уже отмотали. У меня идея! Я нарисую сто сорок четыре кружочка и каждый час буду зачеркивать по одному — так время быстрей пойдет.
