– Что?
– Когда мы познакомились, – уточнила я, поворачиваясь к Дэну. – Если бы мы с Патриком родили ребенка прежде, чем он умер. Если бы я одна воспитывала ребенка – ты бы пригласил меня на свидание?
Дэн с минуту глядел на меня.
– Честно говоря, не думаю. Но, Кейт, это же пустой разговор. Лучше порадуемся, что так не случилось.
Я кивнула, не находя слов.
– Ты же знаешь, малыш, что я люблю тебя. Знаешь? – Он сжал мою руку.
Я смотрела, как он гладит большим пальцем мою ладонь, потом ответила:
– Знаю. И я тоже тебя люблю.
Но порой одной любви недостаточно, чтобы удержать двоих вместе. И существуют разные степени любви. Видимо, то, что у нас с Дэном, – не совсем то, что мне представлялось. Во что хотелось верить.
И только ночью, когда мы легли в постель и Дэн обнял меня и еще раз повторил, что любит, я спохватилась: мы так ни о чем и не договорились. Мы кружили по краям трудной темы, а затем разошлись по своим углам – как обычно. Так я и живу уже очень долго: топчусь на месте, никуда не движусь, потому что не могу расстаться с прошлым.
Наконец я стала соскальзывать в сон. Перед глазами по-прежнему стояло лицо той девочки, похожей на Ханну.
На следующее утро, еще не открыв глаза, я почувствовала, что вернулась в свою жизнь с Патриком. Свет здесь ярче, белье пахнет по-другому, шум улицы – иной, чем в квартире в Маррихилл, где я живу с Дэном.
– Доброе утро! – сказала я, открывая глаза и перекатываясь на бок, лицом к мужу. Его лицо сияло в солнечных лучах – он похож на ангела, подумала я, а в следующее мгновение спохватилась: он и есть ангел!
На этот раз сон, или что это было, отличался от прежних. Более туманный, не такой физически ощутимый. Все еще невероятно реальный, но словно в млечном тумане, как бывает, когда летишь на самолете сквозь гряду облаков. Впервые я задумалась: может быть, я попала на небо? Но тут же прогнала эту мысль, ведь она означала бы, что и Ханна мертва. А Ханна не могла умереть, потому что и не жила. Разве что она и есть та девочка, которую я видела за окном свадебного ателье, – но тогда я и правда окончательно схожу с ума.
Ресницы Патрика дрогнули, он медленно открыл глаза, поморгал от утреннего света, потом сфокусировал взгляд на мне.
– Кэтили, – пробормотал он, наклоняясь, чтобы нежно поцеловать меня в губы. – Как голова сегодня?
– Голова?
– Вчера у тебя была мигрень. – Он вопросительно изогнул бровь.
В том-то и проблема: я заглядываю в этот мир урывками и многое пропускаю. Все равно что пытаться следить за сюжетом фильма по разрозненным кадрам.
