— Где у вас мусорная куча? — грозно спросил он, наступив на отбросы.
— Куча как раз под вами, господин майор, — отчеканил я.
Он тупо уставился на меня. Я, надо сказать, произвожу впечатление интеллигентного человека, и в конце концов майор расценил это как дерзость.
— Смир-р-но! Руки по швам. Запрещается выбрасывать мусор на позиции! заорал Метсякууси и принялся изучать содержимое кучи. Сначала он разворошил рукой картофельную шелуху (ну и дерьма же было внутри!), потом снял перчатки, чтобы не запачкать, и начал усердно вытаскивать все по порядку: заплесневевшую картофелину, проросшую, всю в шишках и наростах, и, наконец, полугнилую. Тут майор обрадовался, поднес ее к заблестевшим глазам и слегка ковырнул ногтем: — Ага, съедобная картошка! Вот что они вытворяют! Предупреждаю, если будете такую выбрасывать, картошки больше не получите. И зарубите это себе на носу.
— Так точно, зарубим, господин майор.
Я удивился, как он не слопал эту гниль. Поговаривали, будто майор на глазах у солдат прямо-таки пожирает отбросы, чтобы продемонстрировать их съедобность. Но сейчас, вероятно, зрителей было слишком мало, всего двое, он не стал устраивать представления и ушел.
Только мы сели снова, как заявился командир батареи Вики Сунд, самый толстый в мире артиллерийский капитан. Вечно голодный, Вики всюду неотступно ходил за интендантом. Еще бы, одна ножища нашего капитана с мое туловище! Уникальное зрелище, скажу я вам. Нас отправляли на фронт со станции Коувола, так люди просто диву дались: «Боже праведный, а таких-то зачем берут на войну? Кому понадобилось это пушечное мясо?!»
Вики только посмеивался. У него было большое имение, и каждые две недели ему присылали из дома полтелячьей туши и деревянные ящики с хлебом и картошкой. На ящиках было аккуратно выведено: «Зимнее обмундирование».
— Что вы тут прохлаждаетесь? Идите выполнять задание! — с брезгливой миной приказал Вики.
— Уже выполнили, господин капитан! — ответил я.
Но Вики не поверил. Пришлось тащиться и показывать.
— Молодцы, и в самом деле вырыли. — Вики угостил нас сигаретой и ушел.
Мы спрыгнули в мокрый окоп и, сев на рукавицы, закурили. Если бы нам не помешали, вероятно, мы так и проболтали бы здесь до самого вечера. Но вдруг появился незнакомый капитан, остроносый, смахивающий на иностранца.
— Кончил дело — гуляй смело, верно, мальчики? — Он протянул сигареты.
— Да мы уже курим.
— А вы положите за ухо, выкурите потом, — посоветовал он и бодро спросил: — Как тут у вас насчет боевого духа?
