— Может, похмелишься?
— А ты, как огурчик, — смотрю на его довольное выражение — раздражает.
— К великому счастью алкоголь на меня не действует так, как на обычного человека.
— У вас не бывает похмелья?
— Нет, и выводится из организма намного быстрее, чем…
— Ясно, толком не пьянеете!
— Пьянеем, только, чтобы опьянеть, нужно весь бар опустошить! А тебе и пару стаканчиков хватило! — поднимается с кровати. — Где у вас тут можно умыться?
— На выходе влево — дверь прямо, — берет майку, закидывает на шею и направляется к двери.
Смотрю на вид сзади — шикарный мужик: узкая талия, широкие мускулистые плечи, накаченная спина, не могу отвести голодного взгляда.
Беру шорты, бюстгальтер со стула и выхожу из комнаты следом. Иду медленно сзади, соблюдая дистанцию в пяти шагах. Глаза так и изучают каждый вырезанный рельеф его тела, словно специально не надел майку.
— Может, хватит уже пялится? — повернул голову и окинул взглядом с ног до головы. — А то мне так и споткнуться не долго! — взгляд останавливается на груди.
— Мечтать не вредно! — в тот же миг скрещиваю руки на груди. — Пялится? Кому ты нужен?! — от злости, что он прав, хотя и сам хорош — глаза навыкат.
— У меня затылок заныл от Вашего нечистого глаза! — усмехнулся.
— Чего? — это что, еще одно преимущество волка — чувствовать взгляд на себе? — Это ты здесь нечистый! — огрызаясь, заворачиваю в мамины апартаменты, чтоб умыться в ее ванне.
— Ну, или неудовлетворенный, — а я уж думала, когда же он начнет стебаться о минувшей ночи?!
— Чёрт! — от злости с силой хлопаю дверью.
С грохотом захлопывается дверь и я наедине сама с собой. Подхожу к зеркалу и начинаю всматриваться в свое отторжение. Растрепанные волосы, синие круги под глазами, лицо помято, ужасно дергает порез на ладони, а самое неприятное, осознавать — я беременна. И хрен знает, кто такой этот Робэрто, да что тебя…
— Ммм… — не могу раскрутить носок, намертво присох.
Ладно, потом разберусь! Начинаю быстро умываться, нерасчесанные волосы убираю наверх в фигушку — оказалось, не так-то просто это сделать одной рукой, когда вторая толком не сгибается.
Предательски торчит грудь, просвечивая. Вот куда пялился Джэксон, а еще на меня бочку катит — извращенец! Конечно же, это все говорится не со зла. Я благодарна ему за то, что был рядом со мной вчера. Не дал наделать глупостей и сам не воспользовался тем, что я была в ударе — пьяная. Как вспомню свое поведение, как пыталась свести счеты с жизнью, а после всего лезла к нему, требуя того, чего бы в жизни трезвая и не посмела — стыдно. Все! Пусть это будет первый и последний раз — завязываю с алкоголем.
