— Что вы имеете в виду?
— Я обращусь в СМИ. Я выведу вашу деятельность на чистую воду.
— Вы хотите выступить по телевиденью и призвать граждан страны к спокойствию? — хохотнул кто-то их стоящих сзади.
— Да любой из тех, кто вас услышит, воспримут ваше заявление в штыки. Решат, что неизвестной дедушка совсем спятил, — вторил ему штатский.
— Посмотрим, кого после моего выступления признают умалишённым!
После оглушительного хлопка дверью, «советник» схватился за голову.
— Он не блефует, — сказал кто-то.
— У него большой авторитет в научных кругах. Никто не откажет в телеэфире профессору Нарштейну.
— Чёрт, — высказался штатский.
* * *
В до краёв наполненном людьми зале, мелькали огни, и играла музыка. Все дискотеки похожи одна на другую. Везде танцы, если, конечно, это вихляние можно назвать танцами. Везде молодые пары, фривольно ласкающие друг друга. А иногда и более того. Например, сейчас Пётр Керенский наблюдает, как парочка влюблённых уже потихоньку начинает переходить ко второй стадии этого увлекательного занятия. Молодой следователь поморщился. Он никогда не понимал страсть к сексу в публичных местах, и смотреть на это ему тоже не доставляло удовольствие.
В этот момент в поле его зрения появилась молодая красивая девушка. Брюнетка с большими чёрными глазами обхаживала молодого человека, который, казалось, не очень-то хотел танцевать с ней. Все его мысли занимала блондинка неподалёку. Пётр стал не спеша пробираться к девушке. Голос Влада Сташевского пел некогда известную, а ныне хорошо забытую песню.
Ах, вечера вы золотые, вечерочки, вечерки.
Девчонки наши зажигают огонёчки огоньки.
И обнимают, подливают нам глоточки от тоски
Ах, вечера вы вечерочки, вечерочки, вечерки.
— Извините. Можно вас на танец? — спросил Керенский, подойдя к девушке сзади.
Как только та обернулась, он понял, что не ошибся, мгновенно утонув в этих бездонных чёрных глазах. Девушка тоже в первый момент хотела что-то сказать, как показалось парню, нелицеприятное, но затем захлопнула ротик и улыбнулась.
— Привет, красавчик! Не возражаю.
Вдруг песня, как по заказу, сменилась на довольно нехарактерную для дискотек «Эти глаза напротив», в исполнении Ободзинского. Публика в замешательстве застыла, а вот Пётр, напротив, закружил партнёршу в танце, с удивлением отметив, что девушка тоже неплохо вальсирует. Внезапно музыка снова сменилась. Видимо, что-то, где-то очень удачно заело. В стороне послышался звук удара, затем падения. Девушка прильнула к Керенскому, тот улыбнулся.
