Если бы кто-нибудь в этот момент проходил по тротуарной дорожке пешком, он наверняка услышал бы странное потрескивание глубоко под землёй. Правда, наверное, мало кто обратил бы на это внимание. Щит с изображением улыбающийся девушки вдруг дрогнул и покосился, а из почвы под ним стал, как будто, выбираться крот. В следующий момент щит, со скрежещем звуком, рухнул на проезжую часть.
Владислав с воплем рванул руль и на полной скорости вылетел на встречную полосу. Свет фар ослепил водителя, затем сигнал и… Молодой человек даже не почувствовал удар, просто кто-то внезапно выключил для него белый свет.
Так давным-давно, после неизменной сказки на ночь, поступала мама.
— Спокойный ночи, дорогой, — звучал её нежный голос, и рука щёлкала выключателем.
Становилось темно.
* * *
У занавешенного чёрной шторой окна, молча курил «Советник». Остальные тоже стояли, ничего не говоря. Тишину нарушало только монотонное тиканье часов. Наконец Аливчеев не выдержал:
— Пора что-то решать, господа.
Штатский вздрогнул.
— Я думал о том, что мы могли бы обратиться к масонам. Возможно, у мастера Людвига есть соображение на этот счёт?
Аливчеев повёл бровью. Значит ситуация и впрямь критическая, ранее связь с масонством была неприемлема для «советника».
— Обращение за помощью к Людвигу означало бы преклонение, — поднялся Задоски. — Никогда ещё официальные структуры не шли на контакт со всевозможными братствами.
Штатский развернулся, собираясь что-то ответить следователю в резкой форме, но тут открылась дверь. На пороге показалась группа учёных во главе с профессором Нарштейном.
— Что? — рявкнул «советник» со всем, не растраченным на Задоски, пылом.
— Проблемы, — отозвался профессор.
— Говорите.
Нарштейн прошёл в комнату и развернул на столе карту Москвы.
— Трещина прошла по нескольким оживлённым трассам города. На одной из них зацепило рекламный щит, спровоцировав крупное ДТП.
— Разлом земной кары посреди Москвы? — удивился штатский. — Это возможно?
— Как долго мы сможем держать это в тайне? — спросил Аливчеев.
— За дорогами столицы ведется круглосуточное наблюдение, — напомнил Задоски. — Так что не долго.
— Нужно принимать меры немедленно, — взорвался профессор. — Люди всё чаще перестают себя контролировать. Это следствие вашей деятельности.
— И вашей, — напомнил «советник».
— Вашей, вашей. Я больше не собираюсь в этом участвовать. Чем больше мы пытались это предотвратить, тем хуже становилась ситуация. Нет, теперь я попытаюсь остановить это безумие.
