— Не волнуйся. Кому-то морду набили. Бывает такое.
— Может, уйдём? А то, как бы не попасть под раздачу.
Парень хохотнул.
Выйдя из здания, молодые люди направились к машине Петра.
— Позвольте!?
Керенский открыл перед дамой дверцу и посадил её на пассажирское место. Затем обошёл вокруг машины, сел сам и тронулся с места.
— Так как вас зовут, вы говорите?
— А я не представлялась!
— Так представьтесь!
— Диана!
— Вы цыганка, Диана?
— Нет. Почему ты решил?
— У вас что-то есть во внешности.
— Я колдунья!
С завыванием протянула девушка.
— Ясно.
— Ой, останови здесь, пожалуйста.
— Где?
— Вот тут. У перекрёстка.
— Я тебя домой отвезу.
— Нет. Мне тут дойти-то.
— Ну, хорошо.
Пётр притормозил. Диана вышла.
— Когда мы увидимся?
Девушка заглянула обратно в машину и поцеловала парня, сунув ему в руку некую бумажку.
— Когда захочешь.
Затем пошла прочь, даже не обернувшись. Скоро в сумраке позднего вечера силуэт девушки пропал, как мираж или наваждение. Керенский посмотрел на бумажку, оставшуюся в кулаке. Визитка с телефоном. Молодому человеку вдруг показалось, что фонари вдоль дороги стали гореть ярче.
* * *
В длинной, шикарно обставленной зале, царило возбуждение. На многоэтажных ложах, расположенных на манер сидений на стадионах, покоились красные мягкие диваны. На полу — ковёр. Над головой — огромная сверкающая люстра. Стены, казалось, были отделаны золотом. А на полукруглых деревянных дверях, находящихся по обеим сторонам залы, были вырезаны змеи. Почтенная публика, сидящая на диванах, переговаривалась между собой на латыни. Вдруг один из присутствующих встал и, заняв место за кафедрой в центре залы, заговорил по-русски. Это был немолодой человек с пышной седой бородой и жёлтым, скорее всего золотым, медальоном на груди.
— Здравствуйте, братья мои. Добрый вечер всем собравшимся. Снова мы собрались в моей стране и снова по неприятному поводу. Все мы знали о предсказании и о коде. Давно знали. С тех пор как Майкл Дроснен вскрыл конверт.
— А некоторые и раньше, — донеслись с места слова, произнесённые на английском языке.
— А некоторые и раньше, — подтвердил выступающий, бросив взгляд на сидящего с опущенной головой старца, — но не об этом речь. Нужно что-то решать, братья. Пророчество сбывается с ужасающей точностью. Теперь уже нет сомнения, все линии сойдутся в часе Х. Последнем для нашей планеты и нас с вами часе.
— Как, Людвиг? — задыхаясь от страха и ярости, начал другой человек, говоря по-французски. — Как мы допустили такое?
