Повеяло черемухой,
Проснулся соловей,
Уж песнью заливается
Он в зелени ветвей.
Учи меня, соловушко,
Искусству твоему!
Пусть песнь твою волшебную
Прочувствую, пойму.
Пусть раздается песнь моя
Могуча и сильна,
Пусть людям в душу просится,
Пусть их живит она;
И пусть все им становится
Дороже и милей,
Как первая черемуха,
Как первый соловей!
Майков с восторгом отозвался о стихотворении и заверил великого князя, что он истинный поэт и обязан продолжать творчество. Забыв о неравенстве происхождения и возраста, они, как два юнца, не обращая внимания на происходящее вокруг, увлеклись пылкой беседой.
«Он небольшого роста, очень худ, с окладистой седой бородой и проницательными глазами. У него есть что-то добродушное, детское в лице, особенно когда улыбается, причем выражение лица его совершенно меняется. Я весь вечер говорил с ним одним… Я был в восторге от знакомства с Майковым и намерен с ним видеться» (30 октября 1885 г.).
Настоящая дружба и переписка завязались после посылки великим князем Майкову 10 сентября 1886 года своей первой книги. Уже спустя несколько дней он получил ответ, слова которого о стихах августейшего поэта ободряли и радовали: «Я прочел их несколько раз и скажу, что они производят самое отрадное впечатление и именно, когда являются в виде сборника».
Майков, как и Фет, высоко оценил лирику Константина Константиновича, которая сохраняла старые заветы стихосложения, ощущение лучезарности окружающего мира.
Эти милые две буквы,
Что два яркие огня,
В тьме осенней, в бездорожье
Манят издали меня.
Зажжены они в воротах,
Что в чудесный мир ведут,
Мир, где только гости с неба,
Духи чистые живут.
Майков теперь частый гость в Мраморном дворце, на «Измайловских досугах». Константин Константинович и сам не стесняется заходить к седовласому поэту в его квартиру на Большой Садовой улице. Увлеченные творчеством друг друга, они не только делятся замыслами и декламируют недавно написанное, но и обмениваются стихотворными посланиями.
К.Р. — Майкову
В ответ на его письмо с новыми стихотворениями 23 февраля 1887 г.
Опять твое раздалось пенье,
Опять звучит нам песнь твоя!
К ней, очарован, в восхищенье
Опять прислушиваюсь я.
Забыта вновь юдоль земная,
Я будто слышу твой призыв,
И, словно крылья расправляя,
Вмиг встрепенувшись и ожив,
Душа и просится, и рвется
В те неземные высоты,
Откуда голос твой несется
Туда, откуда манишь ты.
О, пой нам! Пой не умолкая
С той высоты, чтоб и опять
Я в этой дивной песне рая
