Уиберг смущенно, через силу усмехнулся.
— Право, я вас не понимаю сэр.
Но он прекрасно понял. Непонятно было другое: откуда у Дарлинга сведения,
которые помогли додуматься до такого вопроса? Все десять лет важнейший секрет
Службы Контроля охранялся самым тщательным образом.
— Если вы не желаете отвечать на мой вопрос, так и мне на ваши отвечать
необязательно, — заметил Дарлинг. — Но не станете же вы отрицать, что у вас в
кармане лежит мой некролог?
Обычное подозрение, Уибергу не раз приходилось с ним сталкиваться, и проще
простого было ответить словно бы прямо и чистосердечно.
— Да, правда. Но ведь вы, конечно, знаете, что у "Таймс", да и у каждой
большой газеты и крупного агентства печати заготовлены некрологи на случай
несчастья с любым выдающимся деятелем, с любой знаменитостью. Естественно,
время от времени наши сведения приходится подновлять; и, естественно, каждый
репортер, когда его посылают брать у кого-нибудь интервью, для справок в них
заглядывает.
— Я и сам начинал как журналист, — сказал Дарлинг. — И прекрасно знаю, что
большие газеты обычно поручают такую пустяковую работу новичку, молокососу, а
вовсе не специальному корреспонденту за границей.
— Не всякий, у кого берут интервью, удостоен Нобелевской премии, — возразил
Уиберг. — А когда нобелевскому лауреату восемьдесят лет и сообщалось, что он
болен, взять у него интервью, которое может оказаться последним, — задача
отнюдь не для молокососа. Если вам угодно, сэр, считать, что цель моего
прихода всего лишь освежить данные некролога, я бессилен вас переубедить.
Пожалуй, в моем поручении есть и нечто зловещее, но вы, конечно, прекрасно
понимаете, что это в конечном счете можно сказать почти обо всякой газетной
работе.
— Знаю, знаю, — проворчал Дарлинг. — Стало быть, если вами сейчас не движет
желание выставить себя в наиблагороднейшем свете, понимать надо так: уже одно
то, что ко мне прислали не кого-нибудь, а вас, есть дань уважения. Верно?
— Н-ну… пожалуй, можно это определить и так, сэр, — сказал Уиберг. По правде
говоря, именно так он и собирался это определить.
— Чушь.
Уиберг пожал плечами.
— Повторяю, сэр, не в моей власти вас переубедить. Но мне очень жаль, что вы
так поняли мой приход.
— А я не сказал, что понимаю ваш приход так или эдак. Я сказал — чушь. То, что
вы мне тут наговорили, в общем верно, но к делу не относится и должно только
ввести в заблуждение. Я ждал, что вы скажете мне правду, надо полагать, я имею
на это право. А вы преподносите мне явный вздор. Очевидно, вы всегда так
заговариваете зубы неподатливым клиентам.
