Но нечестивые мысли угасали так же быстро, как и рождались. Поэт говорил с увлечением. Миртилла лежала рядом на земле, закутавшись в длинный гиматий. Чудилось ей, что не о прошлом говорил Феокрит, а о том, что сейчас происходит на пламенеющей вершине Иды.
Сын Приама и Гекубы, все еще непознанный, давно уже стал красивым статным юношей. Не раз спасал от хищных зверей и стада, и товарищей-пастухов, за что и получил прозвище Александра — победителя мужей. Была у него подруга — нимфа Энона, обучившая Париса искусству любви. С самими богами он до сих пор не встречался, но много слышал о них от Эноны. Когда увидел перед собой светлоликого мужа в окрыленных сандалиях с золотым кадуцеем в руке, сразу признал в нем вестника богов, охранителя путей, Гермеса. Юношу объял страх. Он бросился было бежать, даже не взглянув на трех женщин, следовавших за Гермесом. Божественный вестник в одно мгновение догнал Париса и, объяснив в чем дело, привел обратно.
Царевич-пастух понял, что волю громовержца придется исполнить. Согласился стать судьей небожительниц.
Афродита, охотно снимавшая одежды, предстала перед ним нагая. Только волосы, искусно убранные Харитами, стягивала блестящая повязка, и ноги были обуты в сандалии работы небесных мастеров.
Хотелось и Гере последовать примеру дочери, но нельзя было. И богини подвластны обычаю, а на Олимпе испокон веков никто, кроме Зевса, не видел Геру раздетой. Афина-Паллада, как всегда была облачена в длинный пеплос. Она ещё строже матери следовала древнему обычаю и не обращала внимания на насмешки сестры.
Гера обещала Парису власть над Европой и Азией, Афина — славу побед, Афродита — обладание Еленой, прекраснейшей из смертных.
Юноша колебался. Незнакомка Елена вряд ли была лучше Эноны, которую он любил. Власть и слава его не привлекали. Парис еще раз внимательно посмотрел на небожительниц, ожидавших его решения. Снова подумал об Эноне. Ее тело было прекрасно, но богиня, стоявшая перед ним без одежды, была все же прекраснее.
Парис вручил яблоко Афродите. Эрида — раздор торжествовала. Гнев Геры и Афины-Паллады был ужасен. Вражда надолго разделила богов и людей. Илиону предстояло погибнуть.
— А все-таки Афродита прекраснейшая!..— Миртилла была крепко уверена в том, что Парис не ошибся. Очень ей хотелось, чтобы Феокрит подтвердил справедливость пастушьего приговора. Поэт ничего не ответил. Подумал о том, что, будь он на месте Зевса, пожалуй, велел бы разрезать яблоко на три части и каждой по кусочку... Тогда Андромаха не потеряет мужа, Гекуба умрет царпцей, хитроумному Одиссею незачем десять лет скитаться по морям. Но не было бы тогда ни «Илиады», ни «Одиссеи»...
