— У-у-тонул... сейчас утонул…
— Кто?
— Не-не-неофрон... спасите!
Феокрит поднимает рыдающую гетеру, трясёт за плечи.
— Покажи, где... живо!
Втроем подбегают к воде.
— Вот там... Он поплыл... вскрикнул... и сразу...— Опять валится на песок.
Поэт торопливо развязывает сандалии, сбрасывает одежду.
Щурясь от яркого света факела, пробирается между камнями. Поплыл. Миртилле страшно: там, может быть, нереиды. Говорят, не всегда они добрые помощницы людей. Феокрит плывет медленно. Днем видел — камни торчат повсюду. По темной глади скользят отражения факела. Кроме них не видно ничего. Серебристо-белесая мгла, бледные звезды. Вода ласково-теплая. Голоса на берегу затихли. Только рабы, плывущие поодаль, перекликаются между собой. Поэт знает, что он не поможет и никто не поможет. Сделать ничего нельзя, но нужно что-то делать. Отгоняет тревожные мысли, но чувствует, что погиб Неофрон. Нет его...
Плывет обратно. В воде темнеет бугор. Большой камень. Взбирается на него, будоража светящуюся воду. Что-то надо делать. Приложив ладони ко рту, кричит в темноту:
— Неофрон...
Еще раз, еще. Пропонтида молчит. Где-то там, на дне, лежит то, что недавно было Неофроном. Нет его. Не отзовется. Поэт знает, что все кончено, и все-таки кричит:
— Нео-фрон... Нео-фрон...
Сидит на одиноком камне, среди безмолвного моря, вглядывается в темноту, беззвучно плачет.
На берегу кричит Миртилла. Кричит пронзительно:
— Феокрит... Феокрит...
— Здесь... здесь...
Не хочется никуда, даже к любимой, Побыть одному, погоревать...
— Феокрит…
Нет, придется плыть. Поэт соскальзывает с камня. Разлетаются светящиеся брызги.
— Феокрит…
— Да здесь же…
— Я боялась, что, и ты...— Феокрит молча разнимает её руки
Гликера уже одетая, то всхлипывает, то начинает тоскливо причитать. Она не любила Неофрона, а все же жаль его. И убыток ей большой — когда ещё найдет такого любовника?..
На обратном пути все молчали. Только рабы, сгрудившиеся на носу, изредка шептались между собой. Мерно хлюпали весла и постукивали уключины. Гликера по-прежнему всхлипывала и вытирала глаза полой гиматия. Миртилла, опустив палец в воду, смотрела на светящийся бурунчик. Боролась с дремотой. Думала и страшилась своих дум. С тех пор как полюбила Феокрита, не раз заползала в голову злобная мысль. Умирают же люди и помоложе старого толстого Неофрона. Отчего бы и ему... Тогда все будет по-иному. И вот Неофрон на дне моря... Феокриту столько же лет... Боится об этом думать, но думает. Страшна смерть, страшна... И не такой плохой был Неофрон, как ей казалось. Сегодня так интересно рассказывал. Теперь больше никогда ничего не расскажет. Миртилла почувствовала, что подбородок у нее начинает дрожать, Устала она, очень устала. Скорее бы берег...
