— Можете, кстати, сообщить секретарю, что если она в день будет использовать две-три отговорки из бесконечного списка, то ей будут верить больше, врываться в ваш кабинет с претензиями — реже, а народная любовь так и вовсе зашкалит.
Новийский впервые за весь мой визит улыбнулся и протянул визитную карточку:
— Вот мой личный номер. — И. дождавшись, когда я подойду, добавил: — И, кстати, мой секретарь передает, что если ваш босс перестанет врываться сюда так же, как вы сегодня, то вас тоже будут любить больше, а соединять — чаще.
Помню, как мы тогда переглянулись, и я увидела в глазах Сергея что-то дьявольское. Интерес? Возможно, он и был. В конце концов, как вы догадываетесь, при склонности к длинноногим блондинкам, он меня выбрал отнюдь не за внешность. Но даже если я почувствовала отголосок первой симпатии в тот день, Новийского я по достоинству не оценила. Будь постарше, возможно, могла бы, но, во-первых, в тот день он изменял жене, а, во-вторых, у меня был Ванька. Его я встретила первым, в него и влюбилась. В такого блестящего, эгоистичного и совершенно не представляющего, чего он хочет от этой жизни.
Справедливости ради замечу, что с возрастом и опытом Иван Гордеев изменился. Стал настоящим другом мне, крепким плечом, на которое можно опереться, но сначала он моей преданности не заслуживал. Совсем не заслуживал. А я, по неопытности и не замечала, насколько он равнодушен по отношению к людям. Поняла, когда было уже поздно… и только в тот миг, впервые, я сумела разглядеть Сергея Новийского.
В «ГорЭншуранс» меня не хватились, задание не придумали, а начальник все еще продолжал обсуждать архиважные вопросы страхования. Пострадав от никомуненужности, плюнув и сдавшись на милость злодейке-судьбе (а какой был выбор? Воевать-то не с кем), я направилась в бухгалтерию пить кофе с девчонками, велев Катерине в случае появления Гордеева позвонить.
Под конец пятничного рабочего дня бухгалтерия все еще напоминала проходной двор, но если начальница еще пыталась работать с «проходимцами» из других отделов, то мои подружки уже попали под власть распрямляющих извилины выходных и обсуждали планы на предстоящие два дня. Пенять на них за это было бесполезно. Иришка с Егором собирались в Петергоф, а поскольку мы понимали, что идея принадлежит не парню, отговаривать было бесполезно. Снег с дождем и грязь в качестве аргументов не котировались. Нашу Ирку было проще убить, чем свернуть с намеченного маршрута. Рита же, как истинный интроверт запаслась списком фильмов и попкорном для микроволновки. Я же понятия не имела, чем займусь: все зависело от окончания сегодняшнего дня, и все это понимали. В качестве поддержки предложили вне зависимости от решения начальника закончить вечер в баре, только в одном случае — с минусом, а в другом — с плюсом. Я не стала разочаровывать и говорить, что есть еще третий вариант, при котором про меня просто забывают…
