– Вызов из пятой каюты, – доложил второй пилот, по совместительству отвечавший за внутреннюю и внешнюю связь. – Спрашивают вас, госпожа.
– Включите открытый канал, – распорядилась Юлия.
В центре рубки сконденсировалась голосфера. За спинами рыжих близнецов возвышался голем – элегантный до отвращения, в безупречно сидящем костюме. На губах Эдама застыла вежливая улыбка. Юлию голем раздражал. Она знала, что это глупо, что перед ней – всего-навсего искусственное существо, раб-синтетик, созданный гематрами, лишенными естественного клейма…
Но расшалившиеся нервы толкали на конфликт.
– Можно нам в рубку?
– Пожалуйста!
– Мы будем себя тихо вести!
– Мы никому не помешаем!
Когда дети того хотели, их лица разом переставали быть восковыми масками, а голоса обретали богатство интонаций. В данном случае – умильно-просительных. Сказывались отцовские гены. Маленькие хитрецы прекрасно знали, как действует на окружающих внезапное проявление чувств у двух ходячих компьютеров. И с беззастенчивостью, под которой лежал точный расчет, этим пользовались.
Юлия все понимала, а устоять не могла. «Неужели во мне пробуждается материнский инстинкт?» Ответа на сей вопрос у нее не было. Поинтересоваться, что ли, у гематриков? Детки проведут соответствующую калькуляцию и ответят с точностью до микрона.
– Зачем вам в рубку?
Она пыталась выглядеть строгой – как и следовало ожидать, без особого успеха. То, что удавалось со всеми остальными, давало сбой на близнецах.
– Там панорама…
– Мы никогда раньше…
– …мы одним глазком!..
– …только в фильмах…
– И в арт-трансе. Мы после завтрака смотрели…
– «Гнев на привязи»!..
– Пожалуйста, Юлия…
Она сама настояла, чтобы дети перестали называть ее «госпожой Руф». «Госпожа» в определенной степени подразумевает наличие «слуги», а там и до раба – рукой подать. Это одни помпилианцы четко, на физиологическом уровне, различают слуг и рабов. Инорасцам такого индикатора не дано. Юлия не хотела, чтобы у гематриков возникли ассоциации с недавним рабством.
«С каких пор ты стала деликатничать, подруга?»
Свободных кресел в рубке хватало. «Герсилия» была намного больше «Нейрама», а с управлением вполне справлялись навигатор и второй пилот. Пять мест у пульта благополучно пустовали.
– Ладно, заходите.
– Спасибо!
Антоний недовольно буркнул что-то насчет «детского сада». Юлия пропустила его реплику мимо ушей. У шефа охраны имелся личный зуб на гематриков. Дотошно проверяя их багаж, доставленный на корабль големом, Антоний обнаружил шикарную коллекцию арт-трансовых капсул, и среди них – «Гнев на привязи», нашумевшую картину Ричарда Монтелье.
