– Дядь Серый, вы тут есть? – негромко спросил он.
– Есть, чего ж мне не быть-то? – отозвался Серый, сам чувствуя, как непрошенная радость булькает у него в горле.
Это хорошо, – Изюмка шагнул вперед и засмеялся. Зубы у него были крупные, по краям все в зубчиках, как крепостные башенки на картинках. – А я – Изюмка. Ночевал здесь давечи. Вы меня помните еще?
– Помню, конечно, – удивился Серый. – А то как же! Всего-то три дня прошло.
– Ну и что? – Изюмка беспечно махнул рукой. – Я вот за три дня все забываю.
– Как это?
– Запросто, – объяснил Изюмка. – Вот чего в школе проходят, так даже и на тот день не помню, а уж за три дня – совсем.
– Да-а, – протянул Серый, не зная, что сказать. – Да, того… А я вот это… кое-чего помню.
Изюмка вынул из кармана три куска черного хлеба-кирпичика, как их нарезают в столовой, взвесил на ладони и спросил:
– Можно, я зверев посмотрю? Я ж в тот раз не видал!.. Можно?
– Можно, только осторожно, – усмехнулся Серый. – Пойдем со мной, я тебе покажу, кого бояться надо.
– А я никого из зверев не боюсь, – важно сказал Изюмка. – Даже льва.
– Не знаешь, потому и не боишься, – объяснил Серый. – А кабы знал – боялся. Вон Зоя – зубриха, дай ей волю, да напугай чем – по стенке размажет. Не потому – злая, а потому – глупая. У страха глаза велики – слыхал?
– А чего ж ей, такой здоровой, бояться-то? – спросил Изюмка, разглядывая косматую Зою, мерно жующую сено.
– Да на воле она, может, и не боится. А в клетке все зверье пугливое делается. Известно – свободы нет, стало быть, сам себе не хозяин. Чего захочут, то с тобой и сделают. Страшно.
– Ага, – подтвердил Изюмка. – Это как в школе.
– А чего в школе-то? – удивился Серый. – там учат, небось.
– Да, учат! – Изюмка махнул рукой. – Кого, может, и учат. А по мне так та самая клетка и есть. И училка чего захочет, то и сделает.
– Ишь как! – Серый сокрушенно покачав головой. – Не ладится, значит, у тебя с учением?
– Не-а, – Изюмка беспечно улыбнулся. – Я такой – неспособный. Училка, когда злится, меня лигофреником зовет. Чего это, вы знаете?
– Нет, не знаю.
– Варька знает, да не говорит. Ну и черт с ней!.. Ой, а это кто, лохматый такой? Тоже зубр, да?
– Не, это зубробизоны. Половина, считай, от зубра, а половина от бизона, что в Америке.
– Ага, задняя половина от зубра, да? А то башка ничуть не похожа!
– Да нет, не та половина! – рассмеялся Серый. – Ну так: мать – бизон, отец – зубр. Понял?
– Эй, Серый, корма привезли! Будешь, что ль, брать-то?
