Признав, что у следствия «нет документальных данных», кроме машинописной листовки, неведомо где, когда, кем сочиненной и перепечатанной, Максимов все-таки сумел «прокрутить» следствие за четыре дня! Подгоняемые и поощряемые губкомом партии и губисполкомом, тюменские чекисты так спешили, что порой «правая рука не ведала, что творила левая».
В протоколе первого допроса С. Лобанова в графе «возраст» стоит цифра 18. В последующем протоколе значится, что ему 21 год. В «Заключительном акте» Максимова, решившем судьбу заключенных, сказано, что Лобанову 19 лет. А ведь тут точность архиважна. Следователь утверждает, что Лобанов – колчаковец, корнет (кавалерийский офицерский чин). Но ежели ему было 18 в 1921 году, то в 1919, при Колчаке, Лобанову было бы всего шестнадцать. Шестнадцатилетний ученик, из мещан, колчаковский офицер? Не потому ли «корнет» приписано к личным показаниям Лобанова, чужим, не его почерком?
На вопрос анкеты «где были при Колчаке?», Лобанов отвечает – «учился». Коренной тюменец, здесь родился и жил, коли бы он врал, трудно ли было бы следователю его уличить? Не уличил. И до революции, и при Колчаке, и в 1921 году Лобанов учился, сперва в школе, после в техникуме. Ну, какой же это вожак контрреволюционного заговора восемнадцатилетний учащийся? И его сделали колчаковским корнетом.
Следователь категорично утверждал, что у Лобанова широкие связи с бывшими колчаковскими офицерами, не назвав при этом ни единой фамилии этих офицеров, не указав ни одной встречи Лобанова с ними.
Сперва в «Заключительном акте» сказано, что Лобанов создавал кружок молодежи, потом оказалось – контрреволюционную подпольную организацию. Несмотря на единодушные показания всех подсудимых, что кружок начал создаваться лишь в начале января 1921 года, большинство участников вошли в него во второй половине и в конце января, в «Заключительном акте» эти события (создание кружка и вербовка в него) передвигаются на декабрь.
В «Заключительном акте» Лобанова обвиняют в «подготовке вооруженного восстания» по свержению Советской власти, забыв, правда, пояснить во имя каких целей предполагалось это «свержение». Что хотел Лобанов? Создать Тюменскую буржуазную республику или Тюменскую империю? – осталось недоговоренным. Уверенный, что ни сомневаться, ни проверять «дело № 456» никто не станет, Максимов шил его на скорую руку и белыми нитками по заданной выкройке.
Большинство обвиняемых не признало себя виновными. Вся их «вина» – одно, максимум два, посещения так называемого собрания на квартире Лобанова, в которых участвовало 5-7 человек (из 39!). Но это обстоятельство не поколебало ни следователя, ни тройку.
