. В Рязанском № 178 лагере в 1943 г. для офицеров читались отдельные лекции
[656]. Доклады для «западников» призваны были убедить их в правильности советизации новых территорий
[657].
Помимо лекций и бесед, организованных представителями политотделов, каждый день в бараках, ротах и сотнях проводились читки свежей прессы. Стандартным набором были «Правда» и «Красная Звезда», к ним могли добавляться «Известия» или «Комсомольская Правда», а также местные газеты. В заявках на периодику спецлагеря указывали широкий перечень изданий, очевидно рассчитывая получить хоть что-то[658].
На изучение всех статей времени не было, поэтому зачитывались передовицы центральных газет, сообщения совинформбюро, а также «отдельные статьи из газет и журналов, в которых отражаются героические подвиги бойцов Красной Армии»[659]. Под понятием «героические подвиги» зачастую подразумевались случаи самопожертвования, подаваемые в контексте «воин Красной Армии в плен не сдается», но в отчетах из Старобельского лагеря указано, какие газетные материалы использовались для организации лекций и бесед, и их набор никак не затрагивает тему плена[660]. Также из-за нехватки кадров читки газет проводились силами бывших политработников из числа проверяемых, порой даже не утвержденных особым отделом. Вряд ли чтение прессы превращалось во взывание к чувству вины «спецконтингента».
Потенциально дискриминационными в отношении «бывших военнослужащих» могли быть и политбеседы по вопросам на первый взгляд нейтральным. Так, в итоговом докладе о работе УПВИ Петров указывал такие темы политзанятий: «1. Военная присяга на верность народу, советской родине и правительству; 2. Боевой приказ — закон, на выполнение которого нужно отдать все силы, не жалея своей крови и даже самой жизни; 3. Нечестность, неискренность — преступление перед Родиной; 4. Герои Красной Армии — образец выполнения священного долга перед Родиной»[661]. Все они имели для пленных опасный подтекст. Хотя в военной присяге и не говорилось ничего о плене, при ее комментировании сообщалось, что «сдача в плен — величайший позор. Сдаваясь в плен, красноармеец нарушает присягу, оскверняет свою воинскую честь»[662]. Если для выполнения боевого приказа нельзя жалеть даже своей жизни, то попадание в плен является его недопустимым нарушением. А «нечестность и неискренность» могли состоять в утаивании при проверке информации от следователей, попытке скрыть сам факт кратковременного пребывания в плену. Среди героев Красной Армии также преобладали предпочетшие плену смерть.
