.
Более заметен интерес к «бывшим военнослужащим» со стороны армейских политорганов. В 1942 г., когда на фронте остро требовались людские пополнения, представители ГЛАВПУ РККА посетили Рязанский спецлагерь № 178 для изучения настроений проверяемых и Старобельский № 245 для чтения докладов на тему «Гитлеровская армия терпит поражения, гитлеровская армия будет разбита (итоги 9 месяцев войны)»[643]. В дальнейшем, после перенесения с января 1943 г. проверки основной массы пленных и окруженцев на сборно-пересыльные пункты, интерес военных к спецлагерям сошел на нет.
После создания системы проверки в течение 1942 г. политработа в лагерях среди «спецконтингента» не выделялась особым идеологическим содержанием. Так, в Грязовецком спецлагере проводились беседы и лекции, набор тем которых сложно интерпретировать как специфичный для бывших в плену[644]. Много часов уделялось истории партии[645], особо внимательно, с проведением контрольных занятий, изучались доклады Сталина, его приказы к 7 ноября, 23 февраля и 1 мая. Как и в действующей армии, помимо интернациональной партийной линии проводилась и национально-патриотическая (доклады «Минин и Пожарский», «Кутузов и Суворов», «Мужественный образ наших великих предков»).
О текущих событиях информация черпалась из центральных и местных газет, крупные новости разбирались отдельно: «Разгром гитлеровских армий под Москвой», «Постановление ЦК и СНК об уборке и заготовке сельхозпродуктов в 1942 г.», «Об учреждении военных орденов имени Суворова, Кутузова, Александра Невского» и пр. Также проверяемых информировали о международном положении[646] и внешней политике СССР: ноте наркома Молотова от 27 апреля 1942 г., решении Верховного совета СССР о ратификации договора между СССР и Англией и др. Другие лекции были актуальны для лагерных условий: «Борьба с носителями сыпняка», «Борьба с эпидемическими заболеваниями» и др.
Часть времени уделялось темам, связанным с военным делом: «Противовоздушная и противохимическая оборона», «Борьба с танками противника», «Дисциплина — залог победы в бою». Попытки проведения строевых занятий и боевой учебы с проверяемыми, судя по документам, предпринимались в начале 1942 г., однако были сорваны как отсутствием обуви и одежды, так и времени, которое уходило на обустройство лагеря и работы в подсобном хозяйстве. В дальнейшем, с приобретением ПФЛ чисто производственного характера, строевая подготовка могла проводиться только на бумаге
