.
После этого их сосредоточили в Таллинском спецлагере № 0316, туда же планировалось направить их соотечественников, не служивших в немецкой армии, но работавших на строительстве оборонительных сооружений и также находившихся в лагерях ГУПВИ[443]. К февралю 1945 г. они оказались и в Калининском спецлагере, однако в плане трудового использования приобретение оказалось сомнительным — как сообщал Шитиков Чернышову, «первые поступления этого контингента в спецлагеря (Калинин, Таллин) показали, что большинство из них нетрудоспособные и больные, требующие немедленной госпитализации. Докладывая вышеуказанное, прошу ваших указаний ГУПВИ — предавать в спецлагеря только здоровых годных к физическому труду»[444].
Повсеместный поиск советских граждан в лагерях для военнопленных начался после директивы Петрова от 30 декабря 1944 г. — в большинстве их не нашлось, но отдельные лагеря сообщали о 100, 500, 1000 и даже 2.732 гражданах. К 27 июня 1945 г. среди военнопленных в лагерях НКВД было выявлено 4.267[445], а к 8 сентября — 22.369 граждан СССР[446]. Судя по всему, среди попавших в плен солдат вермахта еще долго после окончания боевых действий находились не желавшие признавать себя советскими подданными[447].
В 1944–1945 гг. в спецлагеря из различных источников поступали самые разнообразные категории контингента. Так, в Краснодарском спецлагере содержались «проститутки, сожительствовавшие с немцами»[448]. Вопрос о женщинах-проверяемых остро встал в феврале 1945 г., для них предписывалось создать в ряде спецлагерей отдельные зоны (№№ 315, 240, 283, 302, 308, 314, 310, 048, 140, 174). Шитиков дал указание 24 марта 1945 г. начальникам ПФП отправлять женщин в ПФЛ № 0324 на станцию Шатура[449].
На особом положении были представители репрессированных народов — после завершения проверки их отправляли к семьям в депортацию вместо передачи в военкоматы или кадры промышленности[450]. В ноябре 1944 г. отделу спецлагерей подчинили созданные в Воркутлаге, Интлаге и Печорлаге «специальные лагерные отделения» «для лиц, уклоняющихся от мобилизации в Красную армию»[451]. В итоге они также оказались в фильтрационных лагерях: в мае 1945 г. Шитиков просил Чернышова направить уклоняющихся от мобилизации вместо Караганды в Березниковский ПФЛ[452]. Также органам охраны тыла предписывалось отправлять на фильтрацию в лагеря советских разведчиков и членов «подпольных организаций во вражеском тылу»[453]
