Контрразведывательные практики определялись практиками идеологическими. Четких критериев «подозрительности» не существовало, конкретный чекист принимал отдельное решение по каждому «бывшему военнослужащему», руководствуясь своими собственными представлениями о ситуации. В условиях проверки больших масс контингентов чаще пользовались интуицией, чем специальными методами.
Сложно говорить о цельном чекистском восприятии проблемы плена и отношении к пленным. Один следователь не верил подследственному, другой быстро и успешно завершал формальные процедуры, один фронтовой контрразведчик заводил дела на всех бывших в плену — другой предпочитал не замечать этот факт их биографии. На всех уровнях системы проверки в рассматриваемый период ощущался кадровый голод и значительный приток новых людей привел к размытию чекистской корпорации. По отношению к методам работы, окружающим, подследственным и сослуживцам можно выделить несколько типов чекистов. Отличия между ними вызваны в конечном итоге разной степенью принятия коллективных норм и ценностей.
Представляется, что проверка бывших пленных и «окруженцев» особорганами в боевых частях приводила к большему, чем на СПП или в ПФЛ, числу необоснованных и незаконных арестов в силу тяжелых условий работы на фронте. В конце концов, для чекистов армий и дивизий бывшие военнопленные были лишь одним из участков работы: нужно было постоянно выявлять и следить за «бывшими белогвардейцами», «террористически настроенными», судившихся за «антисоветскую деятельность», выходцами из «чуждой соц. среды» и другими группами.
Статистика по ПФЛ, работу которых принято связывать с репрессивной политикой, показывает, что попавшие в них временно теряли свободу передвижения, подвергались дискриминации и внушению чувства вины, но имели гораздо меньше, чем при проверке на фронте, шансов быть арестованными и осужденными за измену родине или сдачу в плен. Однако связано это было не с гуманностью лагерной контрразведки или ее повышенным вниманием к законности, а с приоритетом в деятельности ПФЛ трудового использования проверяемых, оказывавшего серьезное влияние на ход и результаты проверки.
Как показывает рассмотрение настроений бывших военнопленных в ПФЛ, несмотря на фактически двойную стигматизацию они не считали себя морально виновными в попадании в плен. После того, как лагерные политотделы стали обращаться к их чувству вины и пытаться сделать из них тыловых рабочих, многие приняли эти идеи только с целью освободиться из лагеря и попасть на фронт. Трудности режима, неясность социального статуса и своего будущего приводили к росту недовольства.
