, т. е. решать вопросы о трудиспользовании «спецконтингента» без контроля центра.
Если на фронте «бывшие военнослужащие» необоснованно арестовывались, то в, казалось бы, более спокойных условиях, в спецлагерях проведение проверки также встречалось со сложностями. В этом контексте не удивляют случаи, когда СМЕРШ в ПФЛ успешно проверил объявленного во всесоюзный розыск[850] или проворовавшегося тыловика, который, дезертировав из части, выдавал себя за бывшего пленного[851].
2.4. Взаимоотношения с администрацией и настроения контингентов спецлагерей
Не меньше, чем от хода фильтрации, судьба попавших в ПФЛ зависела от отношений с работниками НКВД. Руководство периодически выдвигало инициативы по улучшению положения бывших военнопленных. Например, заместитель начальника УПВИ Брагилевский в январе 1944 г. предлагал поделить контингент на непроверенный, проверенный (с разрешением ему переписки, получения посылок, перевода своей зарплаты родственникам, свиданий с ними) и «наиболее проверенный», который расконвоировался и должен был проживать вне зоны лагеря[852]. Эти меры, однако, проистекали не из сочувствия к «бывшим военнослужащим», а обосновывались поступлением в спецлагеря «второй группы» и необходимостью избавить охрану от контроля за уже проверенными контигентами.
Согласно отчету Петрова, УПВИ в годы войны действовало исходя из указаний Сталина на 18-м съезде ВКП(б): «помнить, что иностранная разведка будет засылать в нашу страну шпионов, убийц, вредителей»[853]. Цитата могла носить ритуальный характер, в то же время некоторую симпатию к «фильтрантам» показывает его фраза «…спецконтингент, который находится в лагерях — это наши советские люди»[854].
Непосредственно с проверяемыми контактировали сотрудники спецлагерей НКВД. Среди начальников ПФЛ и лагерных отделений были как люди со специальными званиями работников госбезопасности, так и обладатели воинских званий, офицеры интендантской службы, инженерных войск, сотрудники милиции. О связанных с подбором начальников сложностях, в свою очередь, свидетельствует большая разница в званиях: от полковников до младших лейтенантов и даже не имевших званий вообще.
Представления руководителей ПФЛ о ходе войны, с фронтов которой прибыл «спецконтингент», могли не выходить за рамки агитационных лозунгов. Так, начальник спецлагеря № 240 капитан госбезопасности Пономарев считал приемлемым оправдывать «общие недостатки в отсутствии инструментов, материалов и пр.» как «факторы двухгодичного хозяйничанья в родном Донбассе пьяных орд гитлеровского империализма»
