Астафьев кивнул туда, где в полукилометре виднелась цепь солдат.
– А… – сказал генерал и продолжил есть.
– Совершенно ясно, что это не земной человек! – (Генерал кивнул.) – Установлен факт огромного научного и общественного значения, – немного вспыльчиво сказал Астафьев.
Воронец опустил глаза, подчеркивая, что он тут ни при чем, что, будь его воля, все прошло бы тихо и спокойно. Так, как скажут.
– Я ведь понимаю, о чем вы думаете, – сказал генерал. – Мол, сидит такой солдафон. Ать-два левой! Не знает ничего, кроме уставов. Мозги у него деревянные. Даже не представляет, что он открыл. Одно умеет – подать команду голосом.
Он усмехнулся добродушно.
– Нет, я совсем не о том, – смущенно забормотал Астафьев. – Вы совершенно напрасно, у меня и в мыслях не было…
– Профессор намеревался сказать совсем не это, – предупредительно пояснил Воронец. – Он лишь хотел привлечь ваше внимание, так сказать, к масштабу события…
Генерал неожиданно посмотрел на Воронца как на провинившегося рядового. Тот даже выпрямился, будто по стойке смирно, невразумительно пробормотал еще что-то и замолк.
– Я могу принести извинения, если в моих словах… – нерешительно начал Астафьев.
– При чем тут извинения, профессор. – Генерал тоже отложил вилку, посмотрел ему в лицо темными глазами, подумал и сказал медленно: – Два месяца назад, примерно в мае, американцы передали, что их противовоздушной обороной в пустыне одного южного штата был сбит советский разведывательный аппарат. Возможно, вы видели опровержение в газетах. – Астафьев покачал головой: не видел. – Как вы знаете, если есть хоть малейший повод, то сразу же поднимается невероятный шум в зарубежной прессе. Советская военная угроза и так далее. – Он помолчал. В траве трещали сотни кузнечиков. Воронец застыл с булкой в руке. – Так вот. Никакого шума не было. Вернее, он начинался, и вдруг замолчали радио, газеты, как по команде.
– Представитель госдепартамента выступил с опровержением, – сказал полковник.
– Да. Даже опровержение было. Хотя в других, гораздо более сомнительных, случаях опровержения не последовало.
Астафьев спросил напряженно:
– Вы думаете?..
– Никаких разведывательных аппаратов мы туда не посылали, – сказал генерал.
Опять наступило молчание.
– Но это… это… – сказал Воронец.
Генерал спокойно ответил:
– Это значит, что мы имеем дело уже со второй попыткой.
– Минутку, минутку, – сказал Астафьев. – И в первый раз тоже, значит, сбили. И во второй?
– Видимо.
