— Садись на свободное место, и продолжим урок, — недовольно прервала классную руководительницу учительница алгебры.
Ирма, все так же пощелкивая жвачкой, обвела класс глазами, выхватила взглядом несколько свободных мест и уверенно направилась к Нинкиной парте. Как и положено парии, та сидела одна, в самом конце левого ряда, у окна.
На первой же переменке Ирма попросилась к окошку. Нинка безропотно уступила.
— Зря ты к ней села, — не смущаясь Нинки, заявила Самохина, подойдя к новенькой. — Она у нас чокнутая, больная на всю голову, ее все стороной обходят. Садись лучше ко мне, хочешь?
— Ты же не одна сидишь, — удивилась Ирма.
— Не вопрос, — легко улыбнулась Самохина. — Эй, Дроздов, вали на другое место, ко мне сядет новенькая.
Нинка вздохнула и опустила глаза. Впрочем, очередное унижение уже не оставляло в ее душе такого глубокого, как раньше, следа. Слишком многое ей пришлось пережить.
Ирма внимательно глянула на нее, потом перевела взгляд на Самохину и неожиданно сказала:
— Спасибо, конечно, но мне тут нравится.
Нинка, пунцовая одновременно от смущения и удовольствия, не смела поднять глаз на соседку до окончания занятий.
А потом оказалось, что им по пути. Они вместе ехали домой на метро, и Нинка все смелее отвечала на вопросы Ирмы и внезапно рассказала ей обо всем, что произошло.
Они вышли на пару станций раньше и направились в Коломенское. Как раз тогда Нинка впервые попробовала пиво и сигареты — Ирма купила, а она не сумела отказаться. В тот день новая подружка рассказала, почему перевелась в их школу перед самыми выпускными.
— Жена завуча застала меня у него в кабинете, — слизывая с губ ярким острым язычком пивную пену, говорила она.
— А что? — удивилась Нинка. — Разве школьникам нельзя посещать кабинет завуча?
— Ты что, не поняла? — округлила глаза Ирма. — Она застала НАС С ЗАВУЧЕМ в его кабинете! Я думала, что все уже разошлись, нас никто не потревожит, и вот тебе на!
Нинка чуть не упала, споткнувшись о какую-то корягу.
— Ты что, с ним…
— Да он меня полгода трахал, — беспечно откровенничала Ирма. — Подумаешь! Мне нравилось. Может, я влюбилась. Но в тот день мне не повезло. Мы с ним в Билла и Монику играли…
— Какую Монику?
— Что ты тупишь? Ну, Левински. Короче, когда жена вошла, он, такой томный весь, ширинка расстегнута, а я на коленях, башкой у него в штанах…
Нинка, замирая от острого любопытства, почувствовала легкую тошноту.
— Вот если бы она в другой день причапала, когда он на мне прыгал, меня б не выгнали, а, наоборот, пылинки сдували. А так — гадкая Лолита соблазнила невинного мужичка… Короче, россомаха стала вопить, завуч, конечно, сволочь, остался чистеньким, ну а меня выперли из элитной школы. Не посмотрели, что конец года… Сослали, как декабристку. Обидно, я же собиралась в МГУ, после моей школы вероятность поступления — девяносто процентов. Ну да ладно, фиг с ним, с этим универом! Обойдусь. Хочешь еще пива?
