Петр Никитич спокойно улыбался.
— Ну, брат, как бы нам теперь постель состроить?
— А я уж приказал там на дворе приготовить. Спокойнее будет-с.
— Отлично, брат.
— Приказов никаких не будет?
— Нету, брат; какие там приказы? Вот завтра уж поговорим.
Старшина пожелал спокойной ночи и ушел…
— Ты, брат, тоже ложись, — сказал посредник писарю.
— Слушаю, вашескородие, — ответил писарь и повернулся налево кругом марш — спать. Посредник вышел. Рязанов посидел, посидел и тоже пошел на двор. В сенях кто-то бродил и шарил впотьмах.
— Кто это? — спросил Рязанов.
— Это я, — сказал посредник и запел: «тра-ра-та-та».
Рязанов прошел на двор. Там под навесом была уже приготовлена постель. Он начал было раздеваться и вернулся опять в комнату взять пальто. В сенях он наткнулся на ямщика, которого посредник выпроваживал, говоря:
— Шел бы ты себе, любезнейший, спать к лошадям.
— А вот я зипунишко захвачу. Агафья, посто-кась, где он тут был, зипун-то у меня? — говорил ямщик сонным голосом, отыскивая впотьмах зипун. — Ах, проклят он будь! Вот он! Ты на что у меня зипун унесла? Агафья!
На другой день рано утром Рязанов сидел в комнате и пил чай; в сенях посредник разговаривал с мужиками, приходил в комнату, прихлебывал из стакана чай и опять уходил, и все что-то горячился. Мужики все что-то возражали сначала, но потом стали стихать больше и больше, наконец совсем стихли; остался только один угрюмый, монотонный голос, бесстрастно и ровно звучавший в ответ посреднику. Этот голос не умолкал. Посредник стал горячиться и кричать, голос не умолкал… Вдруг:
— Ах, ты!
Бац, бац, бац, — раздалось в сенях, и голос умолк. Тихо стало.
Рязанов, не допив стакана, взял фуражку и вышел из комнаты. В сенях стояла толпа мужиков и взбешенный посредник; с полу вставал мужик, дико ворочая глазами; поодаль, так же спокойно и самоуверенно, заложив руки за спину, стоял Петр Никитич.
Рязанов вышел на улицу, завернул в первые ворота и нанял мужика довезти до Щетинина.
К вечеру они приехали. Марья Николавна увидала его в окно, побледнела и выбежала на крыльцо.
— Что случилось? — крикнула она, протягивая руки.
— Да ничего, — спокойно отвечал Рязанов. — Он там драться стал… Ну, я и уехал. Бог с ним!
Щетинин тоже вышел на крыльцо.
— Что такое?
— А то, что вот он… приехал, — задыхаясь, говорила Марья Николавна.
Она не могла скрыть своей радости.
Щетинин холодно поглядел на нее, потом на Рязанова и пошел в комнату.
