— В-все. Уже все, г-господа! Некого ловить. Н-незачем размахивать этой… этой вашей пушкой.
— Молчать! — рявкнул Ришо, но полицейский потеснил его в сторону.
Длинный коридор весь в драпировках, светится соляная лампа — круглая, как колдовской шар. Сумки и портфели побросали кое-как. Направо зал с подушками на полу — и добрая дюжина человек выстроились от входа и дальше, столпилась в дверях комнат. Не просто люди. Неудачники. Потерянные. По каждому видно с первого взгляда.
Неряшливая женщина хорошо за сорок всхлипывала. Приземистый парень шепотом матерился. Алеш поймал взгляд некрасивой девушки в дешевом свитере, она попробовала улыбнуться — но спала с лица, заметив злость полицейского.
— Господин Лаховец, офицеры, — толстяк сглотнул, — он… он уже мертв. Он тоже отправился… отправился… куда отправляются жертвы проклятия?
Всхлипывавшая женщина завыла в голос, задыхаясь плачем и закрыв лицо руками.
— Что здесь произошло?
— Что и везде, офицеры, — голову поднял мужчина с мясистой шеей. — Учитель оказался таким же. Сегодня я пришел первым и нашел его там, в спальне. Что от него осталось.
Несмотря на угрожающий взмах пистолета, мужчина шагнул вперед и показал дальше по коридору.
Алеш с напарником обменялись взглядами. Пока Ришо расхаживал по прихожей и напускал на себя грозный вид, полицейский прошел мимо сектантов — ну точно почетный караул вдоль стен — и толкнул приотворенную дверь.
Колдовской шар, драпировки и знаки на стенах — вся таинственная параферналия осталась за дверью: в собственной спальне «учитель» предпочитал современность. В полутьме мигал термостат для управления отоплением.
Выключатель тихо клацнул и залил желтым светом полусидящий-полулежащий силуэт. Такого Алеш еще не встречал. Видно, учитель нежился в постели: когда пришла вспышка, он разве что привстал. Пепел расчертил цветастое одеяло разводами.
И надпись «Убийство» протянулась от окна — и до самой тумбочки у кровати.
— Когда это произошло? — Алеш снова вышел и притворил за собой дверь.
— Мы точно не знаем, господа, — толстячок у двери затряс двойным подбородком. — Мы собираемся по вечерам и…
— Говорю, это я пришел первым! — выплюнул мужик с мясистой шеей. В вырезе ворота у него на груди кучерявились седые волосы. — Я его нашел. У нас есть ключи, у меня и еще у Ивонны.
— Что там? — хрипло спросил Ришо.
— «Убийство». Он спал, вспышка застала прямо в постели.
— Тогда это пять утра. Время смерти Ягорлыцкой. Я так и думал.
